Элегия

 
Душа, покинувшая тело,
Над старым городом летела.
Шел снег, и музыку играл слепой шарманщик,
Фонарь поскрипывал, дрожа,
В окне второго этажа
Кого-то жадно целовал живой обманщик.

Алел полуоткрытый рот...
И чей-то одинокий кот
Гулял по крыше. А внизу, за два квартала,
Тащился траурный кортеж,
И тело, полное надежд...
Душа покинула его, и улетала.

Всё было мелко: божий храм,
Кабак, театр, отель, бедлам,
С корзиной поздних белых астр –
                дитя  разврата...
Скакал юродивый босой.
Ребенок плакал. Колбасой
Несло откуда-то. Слона вели куда-то.

И странно было, как во сне:
Как бы на белой простыне
Крутили фильму. Падал снег - там,
                на экране...
От моря дул холодный бриз.
Душа присела на карниз.
(Торчали мачты вдалеке, на заднем плане...)

И одиноко было ей -
Совсем, как в жизни! Воробей
Слетел на крышу, упорхнул… и не заметил...
Холодный снег лицо не жег,
И не болел, почти, висок.
И лишь чего-то было жаль
                на  этом  свете...