Любимый, не осталось фотографий.
Сгорел театр. И с ним сгорел твой дом.
Одной из самых лучших эпитафий
Явилась песня, спетая огнем.
Любимый, мы любовь играли плохо.
Фальшивили. И путали слова.
Ты – трагиком в костюме Скомороха.
Я – костюмером на замене Льва.
Но Зритель хочет настоящей крови,
Ему не нужен бутафорский дым.
И трагик умер вдруг на полуслове.
А костюмер костюмы шьет другим.
Как много в этом городе суровом
Случайных мест, где я с тобой жила,
И только дом, что стал семейным кровом,
Сгубив тебя, и сам сгорел дотла.
Бездомность – это тоже лицедейство.
Сгорел костюм, но не доигран акт.
И наше театральное семейство
На небе и земле смеется в такт.
Эй, там, на небе! Все на авансцену!
Вы слышите? Я подаю звонок!
На ваши роли нет у нас замены.
Мы продолжаем с вами диалог.