Просто никто не увидел тяжелые капли на длинных ресницах...)
Я переговорщик.
Если опустить подробности и нудное описание всей мелочевки, которую приходиться делать, то я переговорщик. Мне платят за это. Найти то, что не могут найти другие. Убедить, того, кого убедить сложно. Поймать цепь срыва в человеке, и все вернуть на свои места. Точка срыва. Наступает неожиданно или планомерно. И если ты успеваешь, а ты должен успеть, а еще лучше предвидеть - договариваешься: может быть потом? как -нибудь в другой раз?может быть никогда? Такой вариант устроит всех. Нет, это не психиатрия, это обычная жизнь. Таких как я полно. Переговорщиков. Просто мне еще и платят за это.Потому что я неплохой переговорщик. Неплохие деньги. Это обеспечивает мой уют и быт. Почему такой выбор? Каждый останавливается на том, что у него лучше получается. Или за что платят. Правда?
Дождь хлестал с самого утра. Стоял стеной. Люди мокрыми пятнами суетливо передвигались по скользкому асфальту, пытаясь не навернуться прямо посередине серой мутной воды. Кто -то смешно скакал между лужами, кто-то угрюмо шлепал, не разбирая дороги. А кто-то просто стоял, никуда не торопясь. Видимо совсем не куда торопиться.
Все нервировало с утра. Усталость, погода, сплин, настроение, машина барахлит... Хотелось куда-нибудь в тепло, размять замерзшие пальцы, отключить телефон, и выпить кофе в конце концов. Просто сидеть в какой -нибудь убогой кофейне и долго смотреть в окно. Не пытаясь пройти через стену холодной рассекающей жести, не пытаясь договариваться с кем-либо о чем -то, ни с собой, ни с кем то еще. Надоело искать доводы, что все будет иначе. Все будет так как будет. Что еще? Что еще нужно?Априори часто отсекает факт сомнения в людях. Когда -нибудь это начинают понимать все. Рано или поздно. Насрать. Дождь закончился, но как -то все равно уже....Торможу возле страшной полусовдеповской стеклянной вывески "Капучино Лайф". Оправдываю себя отсутствием завтрака сегодня. Медленно, как будто пробуя, грязную плитку на ощупь, иду к стойке. Так странно, под ногой все еще чувствую педаль газа. Все время хочется давить на нее. Втопить до конца. Даже знаю, что успею выхватить глазами в этот момент - тонкую ленту черной кожи на запястье.Подарок.
Я не гордая. Пью из вонючего пластика желтую жижу, символично размешав предполагаемый сахар.Поддаюсь мудрому плацебо, и мне становиться легче. Я не гордая. Настолько, что однажды близкий сказал, смеясь - ты как говно , нельзя так, возьми в руку и лепи что хочешь. Я не гордая. Улыбалась. Уголками - из говна конфетку не каждый умеет.
Забылась, расслабилась, улетела почти. Звонок. В моей жизни они часто играют ключевую роль. Страшный звонок, глупый звонок, смешной звонок, рабочий звонок, звонок отчаяния, звонок бла бла бла... Матричная реальность отключает сеть в кофейной катакомбе,как в плохом кино. Ничего не предвещало беды, и тут звонок. Ты берешь трубку, и все... Дальше финал по сценарию. Еле скриплю входомвыходом на крыльце. Успеваю хапнуть чего-то городского, резкого, свежего. Сигареты забыла,все еще пробую бросить, прячу подальше иногда. Кручусь растерянно вокруг себя, произнося внутреннюю брань уже всей вселенной.
И вдруг стало светло. Просто светло. Снова дождь. Стеной. Тонким пунктиром, серыми штрихами передо мной. Смотрю на собаку возле местной помойки. Глупая щенная псина заметалась растерянно пытаясь ускользнуть от ударов. И я вижу даже ресницы на ее прикрытых глазах. Поджатые покоцанные лапы и уши. Заметалась по кругу, неопределенная, мокрая, бездомная. Осталось завыть. Не завыла. Прижалась только к земле пониже, и побежала. Куда? Да кто ее знает. Наверно туда, где ее ждут. Место привязки. У всех оно есть. Даже у псины.
Я оценила. Быстро. Наверно привыкла. Я ж переговорщик. Вышла под дождь. Раскинула руки. Отхлестало как тут псину. Как по голому, с оттягом. По злому, с любовью. Капли, срываясь с ресниц, размывали усталость на лице, уползая дальше, по дрожащему телу, вниз. И так я могла стоять бесконечно долго, раскинувшая руки, пробитая насквозь, отупевшая, и вновь родившаяся.
PS:Встретились как то два переговорщика. Посмотрели друг другу в глаза. И молча разошлись.