А когда мы пили вместе, ругались по пустякам, рвали страницы прочитанные, выброшенные к ногам, помнишь, ты говорила,
что больше ни капли смеха?
Ты говорила, что станешь учить на слух, станешь выколота, как нынешний Виини-Пух. Сложно, видно, иметь на работе двух,
и при этом не чувствовать где-то внутри помех.
Вообще ничего не чувствовать-смертный грех.
Одиннадцатая заповедь, трещины по губам, вытерпи кость в сердце напополам, это не тот, про кого в тиражах роман
областью подзатылочной-мученник Иоанн.
Прописанная надпись "У нас не курят" и дверь знакомая до ядра. У тебя голова забитая до нутра, от того что насквозь вся протекла.
Пока за тебя поднимают бокалы, полусладкого-кровь за граммы. Это ямка у кромки рта напоминает эскиз рекламы, благо-свойственная черта.
"Спринтерски бы сбежать, чтоб не видеть лица, лахмотья, тряпки. Пойти бы напиться, но вот не пьется, хотя раньше я тратил большие бабки"
Она смеется.
И каждый раз, выбирая себе для кого не созданны,
Выбирайте сначала "внутренне" а уж потом внешне и неосознанно.