Увещевания, припудренная блажь,
Стучатся в мозг, но никогда не слышны,
Хотя порой они весьма нелишни,
Особо в час, когда ты входишь в раж,
И чувствуешь избыток и кураж,
Когда способна даже кость от вишни,
Иль пробежавший по спине мураш,
Испортить аппетит и антураж.
И в тот момент, когда уж „хрен с тобой“,
Без сожаленья выпален из пасти,
Найдётся кто-то, в дверь вошедший, здрасте,
Сказавший всем, какой-то милый boy,
Ему бы выполнить веленье - дверь закрой,
Но он принадлежит, конечно, к касте,
Которая стремится в мир иной,
Всегда с дурацкой лыбой и босой.
Каракуль с опаршивевшей овцы,
Добавит пряжи в вытканные сети,
Неважно правды для, а может сплетен,
Из них плетутся царские венцы,
В которых летописные отцы,
Публично не стыдившись междометий,
Сводили полупраздные концы,
Откушав шанежек или мацы…