To be, or Not to be
To be, or not to be: that is the question:
Whether ’tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles,
And by opposing end them? To die: to sleep;
No more; and, by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to, ’tis a consummation
Devoutly to be wish’d. To die, to sleep;
To sleep: perchance to dream: ay, there ’s the rub;
For in that sleep of death what dreams may come
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause. There ’s the respect
That makes calamity of so long life;
For who would bear the whips and scorns of time,
The oppressor’s wrong, the proud man’s contumely,
The pangs of dispriz’d love, the law’s delay,
The insolence of office, and the spurns
That patient merit of the unworthy takes,
When he himself might his quietus make
With a bare bodkin? who would fardels bear,
To grunt and sweat under a weary life,
But that the dread of something after death,
The undiscover’d country from whose bourn
No traveller returns, puzzles the will,
And makes us rather bear those ills we have
Than fly to others that we know not of?
Thus conscience does make cowards of us all;
And thus the native hue of resolution
Is sicklied o’er with the pale cast of thought,
And enterprises of great pith and moment
With this regard their currents turn awry,
And lose the name of action.
Существовать, иль жить: и в этом весь вопрос:
Смирить свой гордый дух,
Безропотно сносить удары низкой доли,
Иль дать отпор, всем бедам противостоя?
И умереть; - Заснуть; - И больше ничего;
В бездействии своем мы прекратим
И сердца боль и тысячи других естественных волнений,
Что телу свойственны.
И вот итог всех искренних желаний. Забвение и сон.
Во снах случайные виденья. В них проблема.
Что в снах о смерти мы увидеть сможем,
Когда прервем земную суету?
И это загоняет нас в тупик,
Признаться вынуждая, что в этом кроется источник бесконечных бед.
Кто в силах выдержать тот гнет,
Презренье времени в котором он живет,
Ложь угнетателя, растоптанную гордость,
Боль острую униженной любви.
Нерасторопность судей, наглость власти,
Бесчестье и отказ в признании заслуг...
В то время, как мог сам ускорить смерть свою простым клинком?
Кто б взялся бремя это на себя взвалить,
Тащить его в поту, с ворчаньем, утомленный жизнью.
Испытывая ужас, от того, что` после смерти ждет
В той, неизведанной стране, с границ которой нет назад дороги.
Ломая волю, жить с тем злом, которое в себе нести предпочитая,
К иному не стремясь, не зная ничего о нем.
Так совесть делает нас всех рабами,
Так твердости оттенок чистый,
Бледнеет от усталых размышлений,
И смелые, великие стремленья
Заботливой рукой искажены.
Так все теряет всякий смысл.