***

Ему шестьдесят четыре года, вечером он долго молится Богу, встав на колени. На кровати Аннушка-сноха. Оттопыривает ворот
и рукава, выцветает от собственных размышлений.
Кухня пропахла эфиром водки, он ей щекочет щиколотки сковородкой, та как конченная идиотка терпит и промолчит.
Она ходит по комнате и ворчит, во рту привкус олова чуть горчит, хмыкнет, начнет филосовствовать, прокричит
мол сколько таких дурех?
Не лицо, а сплошной кирпич, самочувствие-паралич, плюс желание, как Кузьмич, дожить так же до шестидесяти четырех.