Оно пришло в обычном по-прежнему синеньком конверте.
С тем же ровным почерком адреса и имени. И казалось бы,
должно было принести очередную капельку счастья...
Хотелось выгрызть всё зубами,
не тая.
И жгуче капала словами
боль моя.
Хотелось драться, просто драться
ни за что,
не замечатьи не бояться
ничего.
Как безысходная истерика её -
"Вот и всё, Толька, всё."
И просто подпись. Как в ведомости. Сухая завитушка.
Без прежних "целую" и "твоя". Просто подпись, как бы
удостоверяющая реальность этой до ужаса нереальной
для меня фразы: "Вот и всё".
Написано всё вроде бы спокойно,
оно во мне звучало колокольно.
Как отпеванье или новый зов,
как треснутый овал забытых снов.
Как что-то исключительно больное,
как головокруженье в пустоте.
Смещенье не проходит стороною,
во всём смещенье, даже - в правоте.
И я ходил вверх ногами и не падал. Так было лучше.
теперь оно читалось, как недосказанный перевёртыш:
"Всё, Толька, всё и вот"...
Как будто только началось,
и драться вовсе не хотелось.
А перевёрнутая ось
вокруг своей оси вертелась.
_______________________________
И всё-таки тянуло вспять, -
вода лилась на колесо.
И невозможно было ждать.
Всё и вот...
Вот и всё.
А в голове дрались слова,
чтоб разделиться - то и сё,
и накалялась голова.
Всё и вот...
Вот и всё.
Больной конверт давно упал
дрожащим пеплом на песок.
Теперь меня никто не ждал.
Всё и вот...
Вот и всё.
Октябрь, 70 г.