В пустых глазницах погасших окон
Лишь ставни бьются, под звон стекла.
А он вдыхает любимой локон,
И кожу пальцев, и вкус тепла.
Но тихо в доме, и даже тени,
Пройдя сквозь стены, ушли во мрак.
В бреду горячки, в плену смятенья,
О чём-то прошлом скрипит чердак.
И дни мелькают в кромешной коме.
Душа над бездной парит в прыжке.
А он всё ищет в холодном доме,
Впотьмах, наощупь, кота в мешке.
И он всё верит: вот-вот проснётся,
И в дом неслышно она войдёт.
Его коснутся глаза-колодцы,
Водой прольётся забвенья лёд.