Жила была девчонка на земле лет пять назад,
Она была наивна, и добром был полон взгляд,
Да, была порой чудная, что не портило её,
Но однажды невзлюбили ту девчонку кое-кто,
А она им доверяла, помогала, как всегда,
И чтоб легче было людям, всю себя им отдала,
А они над ней шутили, но жестоко, даже зло,
И она не понимала их насмешек. Отчего?
Почему она терпела? Так никто и не поймёт,
Да, наверно, была сильной, если каждый предаёт.
И когда она гуляла как-то раз по берегу,
Люди те её поймали, она молчала: «Не могу!»
Они хотели слышать крик, но она терпела молча,
Улыбаясь, верила, что с этим злом они покончат,
Но пусты её мечты, они всё так же избивали,
Кровь текла с открытых ран, а они не понимали,
Почему она не молит о пощаде, что, гордыня?
Да вот не дрогнула струна, они всё дальше так и били,
И когда последний вдох вырвался из той души,
То наивную девчонку люди принялись душить.
В их глазах горел огонь, рты лишь хохот извергали,
И когда им стало мало, они девчонку запинали,
Она лежала долго, не пришли её спасать,
Она молчала гордо, а ей хотелось закричать.
И те друзья, что рядом были, не знали, где её искать,
А те гады, издеваясь, не хотели рассказать.
И девчонка та лежала у самой бездны на краю,
Кровь с груди её багрила кристально чистую реку.
В ней не хватало сил ненавидеть, и она
Просто думала о чём-то, смерти скорой всё ждала.
И когда там, впереди, увидала силуэт,
Её душа заулыбалась, он ухмыльнулся лишь в ответ,
Она наполнилась надеждой, но чего не поняла
Так того, что ожидать можно последнего пинка.
Её бил тот, кому она помогала больше всех,
Её сердце разорвалась, нет места больше для утех,
Она ведь помощи ждала от того, кто бил её,
И наивная девчонка боялась вздоха своего,
На закате из души в небо вылился весь свет,
И тогда все догадались – той девчонки больше нет,
Она мучительно вздыхала, жадно в воздухе крадя
Свои последние минуты, всё ещё живя, любя,
Она была как будто рыба, что достали из воды,
Да, она обречена, но ей ведь так хотелось жить,
Но опустевший её взгляд теперь уж к небу обращён,
И холодная луна шепчет: «Будет он прощён!»
Кровь на ранах запекалась, дыры ныли на груди,
Её тело холодело, как когда боялась лжи,
Холод в лёгких, сердце стынет, мысли: «Лучше б умерла»,
Но она не понимала, что она и не жила.
Всем всегда и всё прощала, помогала выше сил,
И при этом замечала, что слишком мало кто любил.
Но страдания на сердце хлеще мук, что терпит тело,
И она молило небо, оно холодное смотрело.
Умирала там девчонка, неоцененная теми,
Кем она тогда жила, просто лишь души стремленьем.
Что её уже не будет, так никто не пожалел,
Что беззаветно никому она души не даст совсем,
Как раньше света не подарит, некому развеять тьму,
От страданий не избавит, некому лечить душУ.
Умирала та девчонка, слёзы чистили глаза,
Ненавистью захлебнувшись, улыбаясь, замерла…
Ну а те, кто ту девчонку беззащитную убил,
Так и до сих пор не понял, что стерву новую родил,
Эта стерва бессердечна, ей чихать на всех и вся,
Нет в душе той состраданья,.. стерва эта – это я.
Нету больше той девчонки, что дарила всем добро,
Есть, зато сильнее смерти в теле её ваше зло.
Жить теперь совсем не больно, легче мне теперь идти,
Сомневаюсь, что кому-то удастся ту меня спасти…
Если хочешь, постарайся, ведь она и до сих пор
Обессиленная кровью истекает над рекой,
Только вряд ли в чуть живую, охладевшую душУ
Сможешь ты вернуть всё то, что развевалось по ветрУ,
В её глазах горит желанье поскорее умереть,
Но муки адские навеки она обречена терпеть.
В её раны воет ветер, колет раненой лицо,
Если бы была граната, она бы дёрнуло кольцо,
Её тело б разорвалось, да только б склеилось назад,
Чтобы мучилась сильнее. Ей не позволят умирать.
Из запекающейся раны, минуту дав набраться сил,
Потоком снова кровь нахлынет, её и ветер не добил.
Он жалел душу девчонки, понимая её боль,
Но помочь ничем не мог – сыпал он на раны соль.
Её сердце истерзалось, заживо горело тело,
Она устала всё терпеть, ей эта мука надоела.
Но спрашивать никто не будет, ей кара молча отдана
Лишь за то что свою душу не тем дарила всю, до дна.
И за силы её сердца, ей навеки догорать,
Это даже не представить, как мучительно страдать
В холоде, полураздета, одинока и больна,
Просто кровью истекает, разрываясь дотемна,
Эту боль не терпят люди, ей бессмертие дано
И она должна отныне сохранять в клочке тепло.
27.10.11