Кричала воробьиха воробью:
-Гнездо я для семейки нашей вью,
Забыла про покой, еду и сон.
А муж ей отвечал: «Смени-ка тон!
На мне лежит ответственности груз,
Кормить всех малышей один берусь,
Что толку от гнезда, коль пищи нет,
Об этом говорил еще мой дед!»
Умолкнув, воробьиха принялась
Мешать остервенело пух и грязь,
И щели затирать в гнезде крылом,
И плакать, вспоминая о былом,
О том, как муж- когда-то ухажер-
Чирикал про удачу и мажор,
Поближе норовил прощебетать
О том, что им семью пора создать.
Червей носил невесте день-деньской,
Смотрел в глаза с томительной тоской,
Казался очень грустным и больным,
Куда-то исчезал по выходным,
А после снова в клюве с червяком
Невесту посещал жених тайком.
Прошла мечтаний сладкая пора,
Вот-вот гнездо заполнит детвора,
Всё чаще можно слышать в гуще крон:
-Смени-ка, дорогая, этот тон!