Серое здание, два разбитых окна, из двенадцати фонарей работают только три. Матом отборным исписана вся стена. Страшно даже подумать, что там внутри. А внутри слышен смех и детские голоса, и голос пониже, срывающийся на крик. Их там живет, пожалуй, не меньше ста. И каждый – сам себе остров. И материк. Тебе навстречу выходит смешной малыш, куртка его потрепана и грязна, он недоверчиво смотрит, и ты молчишь, и зависает в воздухе тишина. Ему на вид четыре, быть может, пять. Он знает: мама за ним придет. Он мог бы сам об этом мне рассказать, но молча думает: «Наверное, не поймет». И я боюсь действительно не понять, когда он скажет: «Мамочка не со зла!...Она скоро приедет меня забрать, она меня не бросила, не ушла!» …Стоит поодаль, смотрит на детский дом, слезинки тихо катятся по щекам. И вера в Маму гаснет в нем с каждым днем, но слово это шепчет он по слогам. И я не знаю, как с ним мне себя вести,
он, повернувшись, глядит на меня с мольбой, тихонько что-то пытаясь произнести, он шепчет в ухо: «Возьмите меня с собой?».