это Тонни,
у него ржавый, прокуренный голос
старого мафиози, живущего в прозе.
речь его с итальянским акцентом
изобилует мудростью и тоской.
он снова считает от сделки проценты,
чувствуя страх людской и уважение.
так пропадает в желудке жжение
от утренней прессы
и бокала сухого виски.
- все эти стрессы
совсем мне не близки, - говорит он Джул,
той, что гладит его по густым еще волосам.
- а чего хочешь ты сам?
помнишь нашу мечту?
домик в глухой деревушке,
хотели сына блондина и дочь в веснушках.
когда ты на мне женишься?
я ведь уже не молода. - она замолчала так, как не молчат никогда даже глухонемые.
- Тонни, я хочу к нам домой, -вырвалось напоследок.
голос Тонни трещит, как винил:
- да я никого не винил,
даже себя за мечты.
грустная ты, хочешь аллею цветов?
томатов любых сортов?
потерпи еще годик, два,
не поседеет моя голова,
мы обязательно станем едины.
и плевать на морщины,
я женюсь на тебе,
только закончу дела.
через год Джил родила
прекрасного мальчика,
вылитого француза,
как они и хотели, блондина.
только теперь не ее руки для Тонни -
два маленьких нежных груза
для его плеч, головы, щетины,
а тонны земли и белый мраморный камень.
мать с сыном хранят его тайны.
и приходят всегда по субботам
прибраться, принести с собой что-то,
свои истории и цветы.
она шепчет, мол:
- помнишь наши мечты?
Тонни, почти все свершилось,
куда ты ушел? а дочь в веснушках?
сегодня мне снилось,
что ты угрожаешь пушкой
какому-то бедолаге,
ну хоть там веди себя поспокойнее.
она плачет,
но дарит своему богу благо,
и он больше не колет в сердце.
обнимает их теплым ветром,
успокаивает по инерции.
передает им приветы
и не говорит о смерти.