Серых туч одеяло косого дождя наползает на сонный город.
Утро вялой зарей отрывает ночь, влипшую пластырем в холод.
Электрички, составы снуют по путям, километрами сотни за сотней.
В клубках путанных рельс выбирают свой путь и удаляются в осень.
Электронов поток гудит в проводах, дождь стекает по ним сонный.
Электричество утверждает себя в проводах разрядами белых молний.
Капли дождя на мокром стекле чертят пунктиром скорость.
Листьев вихрь летит за поездом вслед, рассекает дождя плоскость.
Электрический поезд везёт меня как змея в своем чреве в город.
Где отрыгнет меня в пещеры метро тошнотой измученный полоз.
Я опять начинаю всё тот же сюжет, эн стократ повторяю роли.
Словно что-то ищу, то что я потерял на бетонно-асфальтовом поле.
Улиц, зданий и башен пространство теней переходит в бетонную плоскость.
Я на ней помещен, геометрии плен создает ситуации тонкость.
- Эй! Пространство, Большого Взрыва черная тень.
- Ты не устало показывать нам иллюзию икс в энной степени миллиардный день.
В переходе метро звучит саксофон, медью звуки полнят пространство.
Я по звуку иду, и мелодии джаз разрушает во мне постоянство.
Музыкант в саксофон дует джаз у стены, ноты блюза повисли на ней.
Понял я, что ищу путеводную нить в тёмном лабиринте судьбы моей.
А саксофон играет блюз, а саксофон играет джаз, кислотный блюз,
Осенний джаз, раскисших листьев мокрый блюз, кислотный джаз.