Сидела на доске сосновой
Тоска, прикинувшись коровой.
А впрочем, может, не коровой,
а мышью крепко нездоровой.
С тоскою знаться не желали,
Общения с нею избегали.
И так ей было одиноко,
что без излишних экивоков
она кусала всех подряд,
кто был общению с ней не рад.
Но легче ей не становилось,
В ней злоба к миру обострилась.
Уж ни души нет за версту,
губами ловит пустоту.
Но скрипнула под ней доска,
и встрепенулась вновь Тоска.
Доску клыками закусила
И жалко, тонко заскулила.
Вот тем и мается Тоска:
в зубах у ней теперь доска…