Время на чужбине не торопится, не спешит,
время издевается, сворачивается в спираль
и ползет медленно-медленно, словно улитка,
от рассвета на запад, в закатную темную даль,
прикрывая ухмылку джокондовскою улыбкой...
а "художник слова" точит простые карандаши
И, рискуя правилами построения строк,
разрисовывает, графитит тетрадное полотно
знаками равенства между "Родина" и "свобода",
грифель ломает... "плохая примета... не суждено..."
задыхаясь под чужим для души небосводом,
дуло стальное вжимает в пульсирующий висок...
Занавес приоткрыли... собирайся, домой лети!..
но кровавые маки кляксами алыми расцветут
на сырой от несдержанных слез тетрадной бумаге...
время взорвется болью, замкнется в солнечный круг...
Родина вспомнит его... посмертно... приспустит флаги,
местный презрительно бросит - "еще один русский псих"...
Время все понимает... время простит...