До тридцати - поэтом быть почетно.
И срам кромешный - после тридцати.
(А.Межиров: "Все то, что Гёте петь любовь заставило... ")
С обложек знакомые лица
Глядятся в промозглый февраль;
"Всемирка" на полках пылится.
Мерцает в серванте хрусталь...
Увы! Мне уж дважды за тридцать.
Вот-вот и отчалит корабль...
Из рук упорхнула синица,
И в небе растаял журавль.
Не спится. Не спится. Не спится.
Всю жизнь будто перелистал.
Везде, до последней страницы:
Промозглость, «Всемирка», хрусталь…
Давно мне уж дважды за тридцать.
Неужто последняя боль…
А вдруг не успею проститься?
Уйду, не простившись с тобой?
Нет! Нет! Я вернусь в эти стены.
Предчувствие, смутная грусть…
Я знаю, вернусь непременно,
Лишь в зеркале не отражусь…
Уверен, все вновь повторится:
Мерцает в серванте хрусталь...
Обложек знакомые лица…
"Всемирка"…
Промозглый февраль...
Бесшумно скользну между снами
Портрет мой. (К чему-то вуаль?)
Не скрипнут полы под ногами,
Едва отзовется хрусталь...
Слезинка дрожит на реснице...
Губами едва прикоснусь...
Спи, спи … Я всего лишь приснился...
Спи, спи … Я вернусь... Я вернусь …
«Всемирка» - БВЛ – книги «Библиотеки Всемирной литературы»