Говорила мать в тишине дубравы –
Шли из сердца её слова:
- Тыщи трав на земле – и какие травы!
А ещё есть разрыв-трава!
Ах, не знала она, тишину вдыхая,
Повязав платок на груди,-
Что за нами пойдёт та трава лихая,
Не отвяжется по пути.
Будет тихо стонать и в жару и в стужу
И жалеть: «Успокойся, мать!»
Будет рвать, словно камень, живую душу,
Дни войны под окном считать.
Рута-мята пойдёт на постель-перину,
Лебеда с кугой – на еду,
А разрывная та – на судьбу-судьбину,
На терпенье и на беду.
Хоть и небо от глаз закрыть не посмеет,
Хоть и вырастет на вершок,-
В материнское сердце пустить успеет
Незаметный свой корешок.
А война пройдёт – из любой канавы
Гроздья вырвутся на стебле.
Мать моя, все земные жалея травы,
Проживёт свой век на земле.
Буду я вспоминать этот день остылый
Всех людских превыше скорбей:
Бледный лик её – от травы немилой,
Сеть морщин её – от корней.
Пролетела война – где тот смерч постылый?
Пусто в доме. И мать мертва.
Вековую плиту над её могилой
Рвёт ночами разрыв-трава.
1985