Не получится уснуть, как ни бейся,
хоть напейся или вовсе не пей:
ночью мечутся в окне, словно бесы,
тени тонущих во тьме тополей.
Дерева-то все давно порубили,
истопили по полешку в печах,
но их души в небо дымом уплыли,
чтобы родину в ночи навещать.
Вот и чудятся во мгле заоконной
до проклюнувшейся в небе зари...
Если с деревом возможно такое,
что о людях-то теперь говорить?