Не свистнул, не кликнул, ни слов, ни знака.
Такое с каждой может случиться.
Не каждая брошенная собака
станет с горя гордой волчицей.
Не будет ждать до холодной дрожи,
не будет чутко топорщить уши.
Любить не сможет, понять не сможет
чужое сердце, чужую душу.
Не будет видеть в снах черно-белых
как кто-то гладит жесткую холку.
Не будет за каждым прохожим бегать,
чей шаг похож на его походку.
Не будет в стылом городе зябнуть
и не прибьется к бродячей стае.
И в злости бессильной тоскливо тявкать
на тех, кто с хозяевами не станет.
И воем луне не начнет пророчить,
что так неверна любовь людская.
А тихой зимою в темную рощу
уйдет, хвостом свой след заметая.
Закалит шкуру, клыки заточит
о чьи-то зря забредшие кости.
И самой длинной, глухою ночью
заглянет вдруг хозяину в гости.
Слепая верность – она собакам.
Угрозой взгляд горящий сочится.
Не свистнул, не вскрикнул, ни слов, ни знака.
Сомкнула сладко клыки волчица.