Я не катался по земле, пытаясь на ноги встать.
Я знал что если поднимусь, то головы не сносить.
Я не использовал свой шанс когда была возможность мимо пройти.
Как хорошо что в тот момент мне было нечем кричать,
Была охота, наплевав на гордость, в голос завыть.
Какая гордость, в самом деле, если даже нету сил чтоб ползти?
И чей то голос мне шептал, мол, ты не справишься сам.
Ты здесь чужой, как ни крути и ты не станешь своим.
И наше солнце не желает для таких как ты, безумцев, светить.
А в этом городе людей нет места бешеным псам,
Тебе придётся оставаться здесь собою самим!
И было ясно, никому из них меня не удалось приручить.
А тем кто умер насовсем, не возродиться травой,
Под этим небом прорастают лишь коробки квартир.
В бетонных ульях, как ни странно, каждый против всех, но сам за себя.
Их обитатели, вспорхнув из окон каждой весной,
На тротуарах распускают кровяные цветы,
На радость бешеным бездомным псам из тёмных подворотен, как я.