В тысяче вёрст от ошалевшего Парижа,
В двухстах "Ка-эМ" от буржуазных Канн и Ницц,
Радушней солнце, жизнь течёт беспечней, тише,
И средиземный дух загар не сводит с лиц.
Пока лучи строчат веснушками по спинам
Обаньских фермеров, в оранжевой пыли,
Пока спасательный дрожит в порыве сильном,
Тащя "осевших" на Эмбьезовской мели,
С акцентом мягким, как водяру, спозаранку,
Заказывая обензоленный Рикар,
К соревнованию готовясь по петанку,
Пенсионеры обступают душный бар.
В каланках с удочкой ли, в потно-пьяном баре,
Трепещет мелочный, но сине-длинный день,
Пока, с ожогов, все туристы не упали,
Пока на вечер не сменилась пиний тень.
И нет затишья : жизнь бурлит в бору сосновом.
Над половинчатым диаметром Луны
Ночная мышь зигзажет, отсекая совам
Полнеба страсти и полмира белизны
Молочных звёзд… Cверчки цикадам вслед запели -
В тысяче жизней от Парижа, Ницц и Канн !
Как вечера падут на хутор близ Марселя,
Блюдёт закон их полумесяц великан.
25.06.2007