Натянуты струны неведомой лиры,
Распахнуты руки живительных лоз,
Как будто бы музыка тайного мира,
Звучит, заполняет, наивна до слёз.
По тонким стволам с неказистой корой,
Из недр каменистой усталой земли,
Дремучие соки весенней порой,
Сочатся наверх, чтоб родиться могли,
Зелёные кисти и плодные воды,
И мамы, раскинувши пряди волос,
Могли бы по воле извечной природы,
Растить поколения девственных лоз.
Но боги задумали сделать иначе,
И это, конечно, лишь их вина,
Что, коротко с Бахусом посудачив,
Придумали праздник души и вина.
Хмелею внезапно на винной горе,
Вдыхая наполненный соками сад,
И вот отступают тоска и горе,
И вот одиночеству даже рад.