*
Там, куда не мечтают вернуться опять,
Нам с тобой по два года пришлось воевать.
Где тепло обжигает, и злобны ветра,
Где в дорогу идут лишь с надеждой на трал.
Там, где в средних веках задержались года,
Прозябают в суглинистых снах города,
А среди силуэтов сутулых дехкан -
Желтый кузов "Тойоты" и хвост ишака.
Где в холщовых дуканах найдется бакшиш,
А дома не чураются плоскости крыш.
Где в друзья набиваются с прозвищем "дуст",
И хорош тот подсумок, который не пуст.
Поспешаешь дополнить картинками ряд:
Кровь, подрывы, обстрелы, коварство засад,
Безрассудство порыва ответных "ковров",
Уязвимость колонн, винтокрылых "коров",
Неуклюжесть и цыпки солдат молодых,
Воздух, полный до дна феромоном беды...
Я как будто в отместку начну вспоминать:
Письма с толикой слов о погоде и снах,
Человечья тоска по далекой весне...
Может, я говорю о другой стороне?
Умирают сейчас ветераны от ран.
Вспоминая как смерть. Школу жизни. Афган.
**
Те два года пропахли афганским дымком,
Расскажи мне о них ты своим языком,
Не смолкая и не приплетая.
Расскажи, как не смог рассказать об ином
Ни бессонною ночью, ни праздничным днем.
Я услышу. И правду узнаю.
Те два года пропахли афганским стыдом,
От него избавлялся ты долго с трудом,
Забываясь и вновь вспоминая.
Прогонял сквозняком, запивал коньяком,
Вправо-влево пытаясь ползком и рывком.
Не прощало и не отпускало.
Те два года пропахли афганской бедой,
Материнским распятьем над стылой плитой.
Забирая и не возвращая.
Страшной карой невинных. Бесславной войной.
Среди тысяч смертей — нет причин ни одной.
За такое вождей не прощают.
Те два года пропахли солдатским трудом.
Беспримерным геройством братвы молодой.
И откуда берется всё? Тайна.
Расскажи, как сложилось у них всё потом,
Как воздала страна возвратившимся в дом...
Голос канул твой в омут молчанья.
Те два года пропахли. Не выветрить их.
Ты прости, если что, этот каверзный стих.
Я, Бача, тебя не упрекаю.
Даже если ты мне не расскажешь о том,
Я тебя так пойму, как не сможет никто,
Если он не изведал Афгана...