Каламбуры из жизни Бабы-Яги
с примесью анаколуфа. Все ошибки намеренны.
Тыре-пыре, растопыре,
Опсель-мопсель расчуфырь,
Появился на Стихире
Бабкин-Ёшкин поводырь.
То не кот, не обезьяна,
Не гадюка и не скунс.
Не поэма без изъяна,
Не реклама для безумств.
Но томить я вас не буду.
Рассказал он про Ягу.
Не какую-то зануду,
Оскорблять остерегу.
По порядку, честь по чести:
Лет пятьсот тому назад
О Кащеевой невесте
Говорили: «Сущий ад!»
Время шло, легенда крепла,
Обрастала клеветой,
Возрождалась, как из пепла,
Недовольная средой.
Ливни смоют эти бредни
Отсебятину сотрут.
Между тем пустые сплетни
Разводить – напрасный труд.
Но нашлись такие люди!
ДорогА им Правда-мать!
(тыкать пальцем мы не будем,
здесь и так про всех видать)
Ёшка бредила ученьем,
Надоела тьма, да гать.
Испытала бабка рвенье
Медицине помогать.
Антирес всё больше к травам:
Разузнала что к чему
И давай варить отравы,
Врачевать всех на дому.
Занемог однажды Леший,
Диарея, прям, беда!
Шлёт Кащей его с депешей
До Яги. Та: «Юрунда!»
Пошаманила в кладовке,
Размешала в склянке смесь,
Тот, попив из рук чертовки,
Изошёл поносом весь.
И пошла молва в народе,
О халатностях Яги.
Мол, не врач она и вроде
С костяной встаёт ноги.
- Ну и что ж, что костяная!
Эка невидаль, народ!
Не нужна ей жизнь иная,
Пусть не ходит всякий сброд.
И с тех пор Яга и Леший
Стали козни строить врозь.
И Кащей не слал депеши:
Не сложилось, не срослось.
Но Яга, не унывая,
Что подмок авторитет,
Над сельмагом пролетая,
Увидала лисапет.
Тут конструкторские мысли
Встрепенулись у Яги.
Над сельмагом вмиг зависли
Скороходы - сапоги.
- Сапоги теперь не в моде,
Заведу ка, лисапет.
И гаражик в огороде
Буду строить! Чё бы нет?!
Потолкла чертёжик в ступе,
Тыры-пыры, расчуфырь,
Помешала ложкой в супе:
- Принимай гараж, пустырь!
В гараже тех лисапетов,
Хоть на рынке продавай.
Никаких Яге запретов:
Опсель-мопсель и давай!
Только скучно Бабке Ёшке,
Ну, какой в торговлях шарм?
И в своей лесной сторожке
Стала злою, как жандарм.
Кто б ни шёл по лесу мимо,
Что охотник, что медведь,
Волокла в избу, вестимо,
Чтоб в кладовке запереть.
Кто б соврал, а я не буду.
К ней попал Иван-дурак,
Но с тех пор случилось чудо,
Иль в мозгах какой-то знак.
Полюбился он старушке,
Был затейливый такой!
А какие пел частушки,
Да за жисть трындел с Ягой?
И задумалась Ягуся,
Отчего, да почему?
С одного-то всё, как с гуся,
А другого - шасть в тюрьму!
Скольких беглых привечала,
А отдачи ни на грош.
Эх, лиха беда начало!
Паричок надела, брошь,
Вперемешку с нафталином
С юбки клёш стряхнула пыль
И устроилась админом,
Зуб даю, не враки! Быль!
«Интернет», звалась контора,
Бабка в ём ни в зуб ногой,
Но природный нюх на вора,
Как на травку зверобой.
Стала с блогером Емелей
Ловко хакеров ловить.
От Москвы до Коктебеля
Тем не сладко стало жить.
Ей пароль узнать – раз плюнуть,
Яд трудней варить в котле.
Остаётся только дунуть,
Да слетать к ним на метле.
Был Кащей обеспокоен:
- Где сподвижница Яга?
И козёл у ей не доен,
И прокисла курага…
Невдомёк «мешку с костями»,
Что живёт среди людей,
С ярко красными ногтями
И с мандатом от властей.
Может вам она встречалась?
Третий день с ней связи нет.
Иль на пакостях попалась,
Иль на вирус - интернет.
Подскажите, не томите!
Ждёт её домой Кащей.
Он связал ей новый свитер
И сварил кастрюлю щей.
Бьёт себя в грудную клетку,
Мол, Народный я, Поэт!
По башке бы табуреткой,
Только жалко, мОчи нет.
Вот такие наши страсти,
Расчуфырь – кырдыбалет.
Вот такие вот напасти
Наплелись на белый свет.