Хата

Леонид Деонисович Мирошниченко
 Взгрустнула у окошечка Россия,
Где ветеран нелёгкий век прожил.
К земле хатёнку время наклонило,
держаться на углах нет больше сил.
Она ему всегда была опорой,
Укрытием от снега и ветров.
Он на неделе умер смертью скорой,
Был похоронен тихо и без слов…
Почувствовав сиротство и ненужность,
Хатёнка вдруг присела на углы
И загрустила, вспоминая юность
И звонкий смех весёлой детворы.
Она всё помнила и всё запоминала:
Рожденье первенца, и внука первый класс,
И первый лучик, что весной встречала,
Когда сама на свет здесь родилась.
И хаты  появляются когда-то
Заботой и уменьем крепких рук.
Она руками сделана солдата,
Прошедшего войны кровавый круг.
Вставало солнце, в окна ей светило
И шарило лучами по углам.
Ворчала хата:  перестань, светило,   
Ты не найдёшь семьи весёлой там.
Все разлетелись: кто-то за границей,
А кто-то горькую здесь беспробудно пьёт,
А кто-то гордой и напыщенною птицей,
Забыв отца, бессовестно живёт.
Он ждал детей и жил для них душою,
Но даже стены их устали ждать...
Один он умер, рядышком с тоскою,
Стараясь никому не помешать.
Присядь, Россия, на моё крылечко,
Послушай скрип моих дверных петель,
Там больше не стучит ничьё сердечко,
Там жизни нет, ты, старой, мне поверь.
Задумайся, что стало вдруг с тобою,
Куда девались сёла, хутора,
Задумаемся над своей судьбою,
что радовала нас ещё вчера.
Поверь: мне, деревенской старой хате,
не дотянуть, подруга, до утра.
Жизнь не должна кончаться на солдате,
она для нас и пела, и цвела.
Подумай, матушка, что делаем не так мы,
Куда ведём измученный народ,
Открой свои ты вековые чакры,
И выход вновь душа твоя найдёт.
Задумалась Россия у порога
И голос хате тихо подала:
- Нет веры в храмах, где торгуют Богом,
Её за жадность паства продала.
В сердцах людских стремление наживы
Убило совесть, благородство, цель,
Их речи, что напыщенны и лживы,
Ведут к забвенью, хата, мне поверь.
Не знаю я, что будет и со мною,
В дворцах их лживых я не приживусь,
Твоей, подружка, я горжусь судьбою,
С тобою я была, Святая Русь…
Вздохнула хата, и упали стены,
И поклонилась ей Россия у плетня:
- Дай, боже, мне так не сойти со сцены,
Спаси от лжи народ мой и меня.