Там считается контрабандой любовь и прочее
светлое, чистое, веровейное, непорочное
Черти стоят у ворот, не смыкая очи,
И сумки у каждого рвут,
и одежду - в клочья.
Бывает, записку найдут,
фотографию, сердцу важную,
подарок,
вещицу, пусть маленькую, но памятную.
И тех, у кого нашли -
ненавидят каждого,
и ненавистью своей поджигают пламенною.
И кто-то сдаётся,
в печаль уходя,
в отчаянье,
к земле припадает и горько, надрывно плачет.
И как бы хотелось всем плачущим, опечаленным
вернуть эту радость, что стала для них утраченной.
Быть может, и я пред «таможенною» чертою
предстану, где черти длиннющие зубы скалят.
Предстану пред ними - с сердечною наготою,
душа наизнанку и чувства вовсю сверкают.
И рыкнет мне чёрт, мол, безумец, зачем пожаловал
сюда не таясь и не прячась? Гори же в пламени!
Но я ведь уже давно окружён пожарами
любви своей. Я только этим огнём израненный.
Как ранено солнце лучами своими тёплыми,
как ранены свечи своим огоньком танцующим.
А значит, хоть жгите меня, хоть изрежьте стёклами,
Но сердце продолжит пульсировать протестующе.
И черти сдадутся.
И, встав уже за воротами,
быть может, обрадовать счастьем смогу кого-то я....