***

На далеких просторах невидимых глазу,
тень эвридики определима не сразу;
сурдопереводом, предельно ясно,
харон приказывает по-гречески властно -
вернуться в лодку.
Но все напрасно.
«Она так прекрасна…» - плачет орфей,
роняя  бесценную ношу
у самых дверей.

От театрального действа захватывает дух,
и рукоплещет зал – пока не исполнит петух
привычный утренний намаз,
состоящий из двух-трех невнятных куриных фраз.

На шее болтается связка ключей
от череды комнат бессонных ночей,
щедрой рукой списаны все долги
и у порога лежат бездыханно враги.

Из двух горизонтов выбираю второй,
за дымной горой, за кротовой норой,
в детстве утерянный, 
теперь навсегда мой.