Попытаюсь объяснить вам,
что же должно находиться на самом деле
между борделем и церковью,
между ларьком с порнухой и другим ларьком напротив него - с иконами.
Вы, видимо, даже не знаете,
чем именно должно быть заполнено это пространство;)...
Нет.
На самом деле, это не эротика. Это для мужчин - эротика, а для женщин такой вид имеет именно порнография, в самом буквальном и прикладном смысле этого слова.
То, что мужчина видит в "трении тел", то же - видит женщина в движениях души персонажа, его взгляде, интонации, характере.
Удивительно, что даже самая падшая женщина, втоптанная по уши в грязь мужских "физиологизмов", оскорблённая мужчинами предельно, лишённая своего стиля и образа в чувственности, ибо внешний мир ей в этом упорно отказывает и пытается убедить, что ничего такого на свете нет и быть не может,
как только высокий куртуазный жанр из пыльного архива, вроде романов Дюма, вдруг начинает вновь проникать в жизнь (подобно лучам солнца сквозь плотную тучу),
её чувственность сразу же идентифицируется с ним, словно бы она находит лазейку в глухой тюрьме, идентифицируется, как со своим истинным и изначальным образом.
Даже если отродясь она была разуверяема в существовании своего образа и терпела бессмысленные и пошлые "встречи", всестороннее мужское эротическое скудоумие.
И что собственно, есть "падшая женщина", как не та, что была лишена продолжения своей эротической индивидуальности вовне?... Что была одурачена ложной дилеммой, преподнесённой ей мужчиной:
"Или ты принимаешь мои правила игры - или ты ханжа". Нам, женщинам, предлагалось выбирать что-то одно из этого. Тогда как, нам не подходит ни то, ни другое. Нет, женщина отнюдь не ханжа, она получает то же самое совсем иным способом.
Если мужчине нужен вид трясущихся грудей или сношения - то женщине достаточно улыбки и многозначительной, тонкой шутки.
Для абсолютно того же самого.
Отсюда нетрудно сделать вывод, что всякое покушение на высокий жанр чувственности - ни что иное, как покушение на Культуру.