Изголодалась. Пришла.
Не постучавшись, открыла.
Я никого не ждала,
Я ничего не забыла.
Что замерла? Проходи,
Бери кнуты или плётки...
Там больше нечего рвать -
Одни мясные ошмётки.
Не причинишь ты мне боль,
Как сильно бы ты не била.
Моих останков теперь
Чудесна, целительна сила.
Не разобьёшь толщу льда,
Не расковыряешь до сердца.
Остервеневшей душе
В моей крови не согреться.
Саму себя накажу,
За вечность ошибок каясь.
Запястья верёвкой свяжу,
От анемии шатаясь.
Ударю плетью, закрыв
Рот прорезиненым кляпом -
Всё уже было. И вот...
Я разучилась плакать.
Я не касалась его,
Не потревожив случайно.
Его бессменный покой
Всегда охраняя тайно.
Как серебристая моль
Ломает крылья о стёкла -
Так билась, будто в бреду,
Рвалась спасти и поверить.
Теперь валяюсь в углу,
А ты открываешь двери.
Но я не корчусь в аду
Среди твоих реликвий.
И тихой тенью пройду
Сквозь эти новые пытки.
Пуская кровь по ножу,
Надеясь задеть до крика -
Я это переживу,
Не искажая лика.
И как же стараешься ты,
Царапая кожу ногтями,
Всё вырывая мне плоть
Кошмарно большими кусками.
Ты хочешь увидеть, как я
От этого сильно страдаю.
Меня теперь не убьёшь -
Повторно не умирают.
Внутри себя удушить
Светлых эмоций зачатки
Я научилась давно -
Во время последней схватки.
Я - мазохист-некрофил,
Безумец-маньяк, вероятно:
Я вечно всё хороню,
Чтоб откопать обратно.
Ты сбережёшь его жизнь,
Над ним не имея власти.
Взамен ему передав
Моё глупейшее счастье.
И, прислонившись к стене,
Жду, мой единственный зритель.
Приди ко мне, Пустота,
Мой постоянный сожитель.