Прохожие, проспекты и дома:
мой город заселён и развит.
Вам не получится меня сломать,
меня сажают в ментовской уазик.
Ты помнишь, мне всегда везло,
а их глаза на лоб вскочили.
Мне говорят: всего на пару слов,
потом шагай на все четыре.
Мы не возьмём себя из стен,
не вытащим в тугую прорезь,
но станем для республики вкусней
и прыгнем с ней под этот поезд.
Но шутки в сторону, меня не съесть,
и я попал, как видишь, тоже.
Мой стихотворческий протест,
надеюсь, вскоре уничтожат.
И пусть, избавят от проблем.
Плевать, что стану скоро трупом,
но вот ведут, отдел ППСМ,
начальник робко тянет руку.
Я жму, считаю, что подвох.
Я тут же, перед ним и прокололся б.
Но слышу, что, мол, вот
нашли мы наконец-то способ
увидеться. Хвалил стихи
и говорил, что я поэт шикарный.
Разговорились, пили. Нас, бухих,
потом везли домой сержанты.
Вот так. Теперь же растолкуй,
как мне понять? Не друг ведь ты мне.
Ты пил со мной, и я в строку
тебя вставляю, хоть не помню имя.