Юле
Когда я был ещё с тобой на «Вы»,
(мне так не верится, что это со мной было),
то, глядя на Луну, для всех провыл,
что ты меня нашла и полюбила.
***
«Всё приходящее спешит за уходящим,
являясь раз, не повторяясь вновь,
а мне дана, поскольку ищущий обрящет,
неповторимая, но вечная любовь
за то, что пред тобой не клялся на крови,
не умолял, не рвал с себя одежды,
а просто слушал, как мотив твоей любви
играл оркестрик моей маленькой надежды,
за то, что так негромко, не спеша,
неглубоко, неровно, непослушно
любил твоим дыханием дышать,
вдыхая своим сердцем твою душу,
за то, что знал – любовь да не убий,
чтобы душа не лопнула на части,
за то, что просто и так искренне любил
свою звезду пленительного счастья,
за то, что строил строки на снегу
и верил в то, что рифмы их не тают,
и, наблюдая за движеньем твоих губ,
знал, что счастливые часов не наблюдают,
за то, что ты качалась на Весах
моей любви, простреленной Стрельцами,
за то, что кто-то как-то написал –
«За то, что Вы меня, не зная сами…».
Ты меня любишь! – повторяю вновь и вновь –
при этом даже без ума в какой-то мере
за то, что вера без надежды – не любовь,
за то, что ждал, надеялся и верил,
за то, что мир не знал счастливее историй,
чем повесть о моей к тебе любви!» –
так думал пегий пёс, бегущий краем моря,
смотря на тонущие в волнах корабли.
Декабрь 1997.