***

Душными стенами
древних хрущевок
плоть моя бренная
стиснута вновь.

Пробками вечными,
газами вредными,
наполняется с временем
черная кровь.

Город-мутантище
кормится мною
и серые полчища
губят себя.

Безразличием холодным
топтает прохожих,
соблюдая законы,
городская толпа.

Манифестом свободы
ты кличешь зверей,
кормишь голодных
хлебом надежды,

Но проходит немного,
даже не годы,
ты сам стал уже снобом
калекой, невеждой...