С а ш е
Я эти строки подарю тебе,
чтобы о нас вдали не забывал ты;
парит над бухтою Гюзель-Тепе,
и алыча цветёт в кварталах Ялты.
Миндаль отцвёл. Уже весну не сбить
ни ветру с гор, ни снегу на вершинах:
я у неё учусь настырным быть,
что, в общем, поощряется в мужчинах.
Ты пишешь, что в Москве идут дожди,
они и нам не в новость, детям Крыма;
весна спешит на север, подожди,
она ко всем придёт неотвратимо.
Ну, а сейчас туман к Ставри-Кае
крадётся, поглощая мир зелёный,
и, поселившись на крутой скале,
над ним сосна с горизонтальной кроной.
А в небе, если вскинуть взгляд вот так,
к тем облакам, которых треплют ветры,
как фирменный южнобережный знак –
готичные зубцы горы Ай-Петри.
Здесь океан был древний. Сброд стихий.
И пик Ай-Петри был подводным рифом.
Я потому тебе дарю стихи,
что ты и сам привязан прочно к рифмам.
Ты вспомнил Крымский славный наш пейзаж,
где Учан-Су летит сплошным потоком,
где блюз плывёт или грохочет джаз,
знакомый нам по юности далёкой?
Иль это мнится?..
Крокусы вокруг,
с утра на пляже юные наяды,
и если сердце задохнётся вдруг,
то приезжай, тебе всегда мы рады.
Ведь этот город был в твоей судьбе
всегда родным, всегда спешил на помощь:
над бухтою парит Гюзель-Тепе –
«прелестный холм» по-тюркски, если помнишь…
* Гюзель-Тепе – татарское название холма Дарсан, кот. является
нижней ступенью хребта Иограф и возвышается над центром
Ялты.