В деревне заблудил петух,
Прокукарекав женам: «Ух
Как скучен образ жизни мой!
Я все же петел племенной,
Меня давно уж, знайте, взглядом
Манит соседка с крепким задом!»,
Он горделиво распушился,
Костями хрустнув, снарядился
И к молодухе в тот же день
Перемахнул через плетень.
Она, опешив, заворчала:
«Мне только деда не хватало,
Ох, не свалил бы паралич,
Куда ж ты лезешь, старый хрыч!»
«Молю, не гневайся, родная,
Прошу минутку, неземная,
Послушать исповедь мою –
Тебя одну лишь я люблю!
Коль вру меня пусть, птенчик пестрый,
На суп топор порубит острый.
Я брошу мир к твоим ногам,
Поверь, вкруг нас Эдем создам!»
Гребень ее налился краской,
Над Петей смиловавшись, с лаской
Вдруг похотливая запела:
«От вашей речи плоть вспотела,
Ну проходите бога ради,
Себя подвергнем мы усладе».
И сумасбродный вдохновился,
И с нею тотчас окрутился.
Неделя минула, другая,
Затосковала молодая:
«О, небо, как же он храпит,
Скрежещет клювом да смердит!
Ты обещал мне райский сад,
Твой сад не сад, папаша, - ад!
Тебе б старушку ублажать,
Лишь ей такой петух под стать»
От горьких слов жених седой
Задергал нервно головой
Да потерял мгновенно вес,
Перекривился и облез,
Но тут в хлеву взбодрились куры
(Однако все наседки – дуры):
«Нам мужа надобно простить,
Себя он может погубить,
Ужель беспутной отдадим?
Свихнется с ней, что ж мы сидим!?»
Живого чуть его нашли,
Силком в семью приволокли
И очень скоро непутевый
Стал как павлин, как рубль новый,
Так ведь опять бес тычет в бок
И Петю тянет за порог!