* * *
Не помню такого зловещего лета,-
Один за другим уплывают гробы.
Там первая женщина – мука поэта,
Последняя женщина-шутка судьбы.
И с первою – первая книга сгорела,
С последней – последняя в пламя легла,
И память истлела, как бренное тело,
И только меня одного обожгла.
Так что же осталось?
Да самая малость:
Чуток беспризорных бессмысленных дней
И полной свободы большая усталость,-
Как жадно когда-то мечталось о ней!
Свидетелей нет, а свидетельства лживы,
Лукавят и ветхий, и новый завет.
Кто умер – тот умер, живущие – живы,
Но мудрости нет и спасения нет.
А век человека короче эпохи,
Явился во мраке, исчез в пустоте.
И кроме юродивых все скоморохи,
И нет оправданья земной суете.
11.01.94.