А. Грину и удивительному художнику Б. Отарову

Лариса Жук 2
Из цикла "Посвящения".Александру Грину и удивительному художнику Борису Отарову

Александр Грин сватался к племянницам Волошина, но те его отвергли, как нищего босяка.
Жизненный факт и биографии писателя.
Борис Сергеевич Отаров написал цикл работ, посвящённых Александру Грину, его парусам
и образам. Сегодня замечательные работы и картины Отарова в музее в Цюрихе, а в России
их теперь нет.

               
От Гель-Гью до Зурбагана,
Через вспененную рядь,               
Сквозь лазуревость тумана,
Паруса встают опять.
Им НЕСБЫВШЕЕСЯ ветром
Натянуло полотно,
Но отслуженным молебном
Склянки звякают давно.
Компас врёт
Дрожащей стрелкой
Сквозь разбитое стекло.
Плесневелою побелкой
Потолки заволокло.
В ожидании прескверно
Заскрипели траверса.
Грина, пьющего в таверне,
Вновь тревожат голоса.

                Враль несчастный,
                В дыме пьяном
                Вечно бредит красотой.
                Напридумал  Зурбаганы ,
                Сам  связался с нищетой.
                Рядом девкою распутной
                Села сонная Асоль,
                А в глазах под тенью мутной
                От НЕСБЫВШЕГОСЯ боль.
                Поседевший локон виснет
                Над усталостью лица.
                След от слёз в морщинах 
                На мизинце – нет кольца.

Нет обещанного принца,
Хоть корабль и приплывал.
Кто алеющего ситца
У торговца набирал?
Для кого трепещут в море
Серенадой паруса?
Ах, Ассоль, какое горе –
Это только чудеса.

                Грэй ведь служит капитаном
                На заблудшем корабле,
                От Гель - Гью до Зурбагана,
                Потерявшим  курс во мгле.
                Ни закаты, ни рассветы
                Не укажут верный путь
                Ты послушайся совета –
                Сказку Грина позабудь.
                Как с ладони оборванца
                Не заблещет бриллиант,
                Так Летучего Голландца
                Не отыщет Фрэзи Грант.

Лодки спят в песке у моря,               
Завернувшись в рыбью сеть.
Горизонт с зевотой спорит,
Протерев восхода медь.
И Волошинская тётка
Встала лампу погасить.
Ночь прошла и мне неловко
Так о Грине говорить.
Я не верю  в пересудье
И в её рассказе брешь,
Как у злого словоблудья
На затылке светит плешь.

                В угол комнаты подходит
                И бессонницу клянёт,
                Но в шкатулку на комоде
                Повесть нежную кладёт.
                Шелестом страницы всхлипнут,
                Забиваясь в уголок.
                Алостью былой возникнет
                Порыжевший лоскуток.

Со стены размытым морем
Смотрит в память акварель.
Свет лучом пробился в шторе,
Иссушая ночи прель.
Перед образом хозяйка
Крестит занявшийся день,
И горящая лампадка
В серебре качает трель.
               
                Вдруг
                Дрожащими руками
                Сбросив ставней пояса,
                Напряжёнными глазами      
                Ищет в море паруса.   
                Задохнулась от волненья –
                По волнам скользила тень…
                Но корабль вздохнул мгновеньем
                И ушёл в морскую сень.