ЗУНКАРЬ
Больно смотреть, как наш город постепенно умирает – всё меньше зелени и всё больше песка. Песок застилает тротуары, зависает в воздухе, которым мы дышим. О Зункаре, похоже, все забыли, эта жемчужина нашего района исчезла из нашей памяти навсегда. Город постепенно теряет свой прежний зелёный вид. И если задуматься, то есть выход для того, чтобы всё изменить. Было бы желание. Необходимо КАЖДОМУ жителю города посадить дерево. И тогда город оживёт, утопая в зелени, и песок ему будет не страшен.
1
Старик, опёршись на клюку,
Брёл медленно в завесе пыли,
Он верил в истину одну,
Которую мы все забыли.
Его, встречая на пути,
Мы лишь сочувственно вздыхали,
И долгим взглядом провожали,
Смеясь: «Зачем ему идти?»
А он всё шёл. Слепой закат
Всё так же обжигал и сыпал,
Золой земли. А он был рад,
Что не искал в тени укрытий.
Ночь проводил он на камнях,
В траве кишело много яда.
Лишь вздрагивал в коротких снах,
В них слышал старец песни сада,
Журчанье ледяной воды,
И запах роз, дыханье ветра.
Себя он видел молодым
И полным сил. Но яркий спектр,
Прозрачных, утренних лучей,
Вновь пробуждал и звал в дорогу,
Он ощутил в душе тревогу
И боль ушедших светлых дней.
2
Он шёл давно, не первый день,
Но верил, что достигнет цели.
Бросала призрачные тени
К его надеждам лень людей.
Он знал, что где-то есть земля,
Полна тиши и благородства,
Там в сердце радостью прольётся
Дыханье чистоты в полях.
Его встречали на пути
Шелковой лентой караваны,
Лишь умножая в сердце раны,
Не дав вперёд ему пройти.
Он ждал, пока чужой кортеж
Прольётся длинной вереницей,
В нём не было пустых надежд,
Что кто-то вдруг остановится.
Бурдюки с чистою водой
Сверкали серебром на солнце,
Погонщики между собой
Кричали и смеялись звонко.
Старик продолжил долгий путь,
Ни слова проронив, ни звука,
Когда измученные руки
Покинули сухую грудь.
3
Он потерял теченье дней.
Лишь робкий свет его души
Витал над заревом огней,
В безмолвии степной глуши.
А медная луна в ночи
Вдруг осветила своды сада.
Услышал он, как бьют ключи
В игре цветного листопада.
Он не поверил сам себе –
На миг застыл в оцепененье,
Что всё-таки пришёл к мечте.
Не пожелав придать забвенью
Своё стремленье к небесам,
И веру в лучший клад земли,
Его так нужно отыскать
И осторожно пронести
Через сомнения и страх.
Навстречу ярким снам и ветру,
Поближе к солнечному свету,
Раскаявшись в земных грехах.
4
Огромный, синий водоём
Был окружён стеною леса,
Прохлады плотная завеса
Хранила тайны всех времён.
Полоски призрачного света
Едва земли касались. Где-то
Ломая ветки и кусты,
Паслись лесные кабаны.
Скулили дикие шакалы
Почуяв падаль в камышах,
Однако крупные собаки
Их не пускали на ландшафт.
Огнём горела степь в тюльпанах,
Сайгаки жёлтой полосой
Искрили воздух, и в туманах
Сливались с серой пеленой.
В запрудах, где вода стоит,
Вдруг покачнётся плёнка тины,
Пойдут круги и с шумом, с силой
Всплывает сом. Всё оглядит
Вокруг себя: есть ли добыча
На толстых, серых камышах?
Быть может, утка плохо скрыта
И спит на собственный свой страх?
5
Покой нетронутой природы
Нарушил кашель старика,
Вскричала выпь, вспенились воды,
И потемнели берега.
И небо тучами покрылось,
И грянул гром. Всё ожило!
Всё задрожало и забилось,
Заволновалось, но свершилось
Предначертание его.
Старик был поражён размахом
И переменой этих мест,
Но шёл вперёд, как раб на плаху,
Почувствовав короткий всплеск
И замирание души.
К чему он рвался и спешил?
Придя и став под крону леса,
Почувствовав ковёр травы,
Он размышлял: «Неужто места
Я не найду? И тень навеса
Не возведу у головы?»
Путь к прошлому ему заказан –
Он не пройдёт и полпути.
Он это знал. Сухая ваза
Не может оживить цветы.
6
Волненье постепенно спало,
Его разглядывали все:
Со всех сторон, углов, завалов
И в поднебесной высоте.
Он был недвижим и покоен,
Смиряясь с насмешницей-судьбой,
Решив принять конец любой,
Раз ею будет уготован.
Но время шло. Он был обласкан
Дыханьем тёплым ветерка,
Его не тронули… пока,
Не зная, сколько разных красок
Содержит мирная душа.
Она ведь мирная… пока.
Такой взрывной нейтралитет
Был признан всеми, дан обет.
Он огляделся – солнца луч
Уж пробивался среди туч,
И длинной, жёлтой полосой
Разлился по траве густой.
Итак – он был оставлен жить,
Хотя природа так сурова!
Но старость знает мудрость слова,
Умеет каждый день ценить.
7
Он зачерпнул рукой воды
И выпил ледяную влагу,
Души пьянящая отвага
Им овладела. Средь листвы,
Увидев руки молодые,
Он испугался – не чужие,
Его же собственные руки
Играли с зеркалом ручья.
И выпил вновь. Былые силы
К нему вернулись из могилы,
И нет обычной, тихой скуки
Над прежним светом бытия.
Он молод, крепок и силён!
Он огляделся: как? Откуда?
К нему с небес спустилось чудо,
За что так щедро одарён?
И кем подарено оно?
Понятно – Господом его.
Поклявшись до последних дней
Читать молитвы за людей,
Он долго в небеса смотрел –
Благодарил, смеялся, пел.
Вдруг показалось, что на миг
Увидел тёплый, милый лик.
8
Построив светлое жильё,
Он наслаждался гаммой звуков,
И пело сердце: «Всё моё!
Доверено вот в эти руки…»
Летело время, мир менял
И очертания, и краски,
Его лицо сжимала маска:
«Как много в мире потерял…»
Боролось сердце как могло,
Кричало криком, призывало,
На совесть долго упирало –
И придавило грудь стеклом.
Он собирался в дальний путь,
Назад, домой, к своим друзьям:
«Сюда вернусь когда-нибудь,
К пустынным тихим берегам.
Далёкий и забытый рай
Пусть обретёт жильцов своих.
Они достойны зрелищ сих,
Не будут больше умирать…»
Но только вот, глупец, забыл
Спросить у Бога позволенья,
И клятве слепо изменил,
Поверив - он венец творенья!
9
Огромной тучей саранчи
Людской поток нахлынул с юга,
Все к роднику – воды испить
И поприветствовать друг друга
С рождением вторым себя,
Но… оставались неизменны.
Он лишь плечами пожимал
И говорил, что: «Непременно…
Возможно, на закате дня
Всё происходит. Вы на травку
Садитесь все вокруг меня».
Они кричали: «На затравку
Завёл нас в лес чужой колдун.
Снимите с подлеца рубаху!»
Стащили… что ж? – «Его на плаху,
На эшафот иль под валун!»
И вдруг состарился купец,
Не смог продать товар природы.
И тихо молвил: «Я слепец,
Не смог собрать свои же всходы.
Поверил радужным мечтам,
В порядочность других людей,
Так своё сердце растерял
Задолго до вот этих дней».
10
Лес вырубался. Жгли костры
Индейцы (или амазонки?) –
Правители «своей» земли.
Паломники седого солнца.
Мелела быстро синь-вода,
Погибла рыба, птиц не стало,
И жаркое, сухое жало
Навес пробило. И трава
Сгорела быстро, почернела,
Тюльпаны умерли давно.
Лес озарился светом белым,
А людям как-то всё равно…
Пустыня быстро наступала.
И ветер гнал сухой песок.
И родника того не стало,
Сорвался с дерева листок…
И начались болезни, голод,
По осени желанный холод
Не подарил, как все хотели,
Прохладу выжженной земли.
Зимой суровой дико пели
И хохотали лишь метели,
В пространстве воздуха и света,
Что летом мы не сберегли.
--------------------------------------------------------
Зункарь – природное озеро.
1999г.