Он остудил в себе желанья
найти убежище причин,
определяющих страданья
и неожиданность кончин
всех благородных начинаний,
попыток, - логику разъяв, -
исчислить время расстояний
от безтолкового бытья
до обязательных кордонов
на стыке чуждых областей,
распорядившихся синхронно
противозначностью частей.
Он ощущал свою природу
как совокупность ностальгий
по неизвестным ему сроду
взаимодействиям стихий,
освобождённым от соблазнов
достигнуть первенства войной
и существующим согласно
за равнодушной тишиной,
неосязаемой, но страшной
непроходимой глухотой,
где дух земной, - пусть и отважный, -
не обретётся за чертой.
Его совсем не волновало,
что жизнь почти что истекла.
Здесь - никогда не узнавала,
а там, - он чувствовал, - ждала.