Быль про безбожника

               

--Вот чудо, так чудо! – и люди бежали
Махали руками, украдкой крестясь:
В тряпице истлевшей иконы лежали,
И их покрывала весенняя грязь.

Чумазый водитель из трактора вылез –
Пахать огороды весной нанялся.
Он их осторожно на горушку вынес,
За образ в окладе несмело взялся.

Но даже из грязи, из пыли сияли
Глаза и знакомые части лица.
И люди, притихшие, молча стояли
С забытою верой в святого Отца.

-- Я слышал давно: моя бабка Агаша
Тайком их упрятала в старом саду, --
Вдруг вспомнил случайно Василий Ненашев.
-- То было в далёком двадцатом году.

Ты вишь, они сколько в земле пролежали!
А, будто бы, солнце от них и тепло.
-- А что же вы их никогда не искали?
-- Да где же найдёшь – всё травой заросло!

И он потихоньку рукой огрубелой
Всё гладил оклады и облик Творца,
Да робкие бабы крестились несмело
На взор и сиянье святого лица.

Но жизнь на Руси не всегда была тихой.
И вновь в сорок первом случилась беда.
Досталось Василию фунтами лиха
В те страшные, злые, скупые года.

Горел и тонул, в медсанбате валялся
С осколком в груди и с раненьем ноги.
На малых плотах через реки сплавлялся.
Ни раз окружали в атаке враги.

Он видел немало: как наших пытали,
Как резали спины, кололи глаза,
К берёзам скрутив, на две части порвали
Попавшего в плен комсомольца-юнца.

И голод хлебнул, и мороз пересилил,
И гибель друзей боевых пережил.
Но всё же вернулся, вернулся Василий,
Отдавши немало и крови, и сил.

А дома за чаркой он плакал бессильно
И горько глядел на святых образа:
-- Ну как ты позволил такое ,Всесильный?
И злая, скупая катилась слеза.

Он, страшно ругаясь, грозя кулаками,
Иконы со стен посрывал, торопясь,
Об угол разбил, затоптал сапогами
И бросил осколки в холодную грязь...

Василий Ненашев прожил, как все люди:
Возделал свой сад и детишек взрастил,
Но только не ждал и не верил он в чудо
И Бога о нём никогда не просил.

И , пусть бы всё так, но одна незадача :
Нет счастья всем женщинам в этом роду –
Та в девках осталась, у той неудача –
Повесился муж в полупьяном бреду.

Дивилися люди, крестились старухи
И в церковь на исповедь к батюшке шли.
Рекой по деревне катилися слухи,
Что, дескать, Ненашевы кару несли.

А в домике ветхом старуха отчаянно
Молилась осколкам разбитых икон
И дом свой крестила и холмик печальный,
Где муж свой нашёл и ответ, и покой.