1
Бесконечно тянутся минуты.
Тает снег на чёрной кромке льда.
Всё равно – недалеко до смуты,
Ближе, чем до страшного суда.
Всё равно – недалеко до бунта.
Всё равно – сейчас – который век.
Время остановлено как будто,
Всё в бреду полураскрытых век.
Всё во мне и вне – на полуслове.
Всё – на грани, всё – на волоске.
Там, где равновесие условье –
Кровь едва пульсирует в виске.
Сердце холодеет, замирая.
И уста мучительно тихи.
Зреет ночь от края и до края,
Зреет бунт, как первые стихи.
2
Осталось: глаз твоих усталость,
Не шалость – жалость и испуг.
О, юность дерзкая, о, старость
Ненужная, мой милый друг.
Покинутое пепелище –
Твой дом, не крепость, а очаг.
А юность, несомненно, чище,
Пусть с хищной желтизной в очах.
А молодость всегда бездомна…
Нас неосознанно влечёт
Предсмертной мудрости истома
И трезвой зрелости расчёт.
Итак, дремучая усталость.
Тихи усталые уста.
И страсть прошла, а жизнь осталась
Однообразна и пуста.
Так принимай скупые вести,
Встречай как суть, как естество
Достигнутого равновесья
Размеренное торжество.
1991