Красная "сволочь".
1
Блестят золотые погоны
Сквозь дым дорогих папирос.
Трясутся штабные вагоны,
Пыхтит и чадит паровоз,
Отечество в бездну несется.
Дрожит с папиросой рука,
Корнет полупьяный смеётся:
«Поручик, победа близка!
Мы бьемся за правое дело,
Во имя великой страны.
Дрожит комиссарское тело
И дни его уж сочтены».
Пестрит заголовками пресса -
Победа на всех, мол, фронтах.
Корнет, балагур и повеса
Надрался на радостях в прах:
«Стыдитесь, поручик, стыдитесь!
Да слышал бы вас ваш отец!
А, впрочем,к чертям вы катитесь,
Ведь сволочи красной – конец!»
Поручик промолвил с тоскою:
«Конец говорите, корнет? –
Поручик махнул лишь рукою, -
Я рад бы вам верить, но – нет!»
2
А "красная сволочь" стонала,
Рыдала, но шла лишь вперед,
Ведь "красная сволочь" не знала
О правде вчерашних господ.
Сушила сырые онучи,
Протухшее мясо жрала,
Об участи бредила лучшей,
В грязи и в сугробах спала.
«Слыхали? Нам землю всю, братцы!
Слыхали? Заводы все - нам!
За это ли нам не сражаться?
А после – айда по домам».
3
Трясутся вагоны штабные,
Идут на восток и на юг,
Где шляхи пылятся степные.
«Поручик, сердечный мой друг,
Казачество – грозная сила!
Не бросят союзники нас.
И чернь нас еще не забыла –
Бунтует, лютует подчас.
Мы красную сволочь задушим.
Поручик, не знаете, нет,
Красны ль комиссарские души?»
Поручик молчал лишь в ответ.
4
А "красная сволочь" хрипела,
Стреляя во всё наугад
И,кровью умытая, пела
Под дулом расстрельных бригад.
Станичные хаты дымятся,
Казачества больше здесь нет.
Лишь шляхи степные пылятся
Буденовской рати вослед.
В стране недовольных не будет.
Власть новая – для мужиков!
Людская молва не осудит
Отряды латышских стрелков.
Все новое – с болью дается,
Но знают все ради чего
Народная кровушка льется.
Свобода – дороже всего!
5
«Поручик, мой милый поручик,
Им – в жизнь Перекопа не взять.
Какой же вы скучный попутчик.
Угодно ли в карты сыграть?
Кровь в жилах еще не остыла,
Сыграет «крестовая» масть.
Наш «Черный барон» - это сила!
Уж мы наиграемся всласть,
Гоня эту красную сволочь
По нашей, поручик, стране…»
Окончена партия в полночь
И плавают мухи в вине.
6
А "красная сволочь" босая,
По горло в холодной воде,
Горячие губы кусая,
Упрямо шагала к мечте.
Водою соленой плевалась,
Питая лишь лютую злость,
И с этою злостью вгрызалась
В трещавшую «белую кость».
Голодные, вшивые орды
В холодном, соленом броду,
Задравши синюшные морды,
Хрипели в тифозном бреду:
«Это есть, это есть наш последний…
…Был ничем, был ничем, станет – всем».
И для них это были не бредни,
Каждый знал: что, к чему и зачем.
7
Бардак иль командная ставка?
Закончился весь кокаин.
На пристани ругань и давка.
Поручик в сторонке один.
Корнет, перевесившись с борта,
Слезой поперхнувшись, орет:
«Поручик, какого же черта?!
Поедемте!..» Пристань ревет,
Рыдает, в сердцах матерится...
С простреленным сердцем лежит
Поручик, и черная птица
Над пристанью в небе кружит.
8
А "красная сволочь" входила
С окраин в портовый район –
Могучая новая сила.
Кто знает той силы закон?
Поручики? Графы? Бароны?
Иль спившийся где-то корнет?
Кто знает той силы законы?
А, может, и вовсе их нет?
В чем правда, кто знает? Кто знает?
Я знаю одно: уж не тот,
Кто правыми нынче считает
Товарищей или господ.