* * *
Так вился удав вкруг прекрасной газели:
- Ах, сколько изящества в мыслях и теле.
Отдайся ж объятьям моим ты сполна.
Газель только пискнуть успела: - Не на....
Про поэзию
Поэтов нет в родных пределах.
Писаки есть.
Поэтов нет.
Они погибли на дуэлях.
А тот, кто выжил - не поэт.
Без чувств, без совести, без гласа,
Они, уродуя глагол,
Стегают плёткою Пегаса
И лезут Музам под подол.
* * *
Вопрос - ого!
Вопрос поставлен хлёстко.
И где-то я уже встречал такой.
Быть иль не быть?
Вот в чём теперь загвоздка.
А если быть?
С тобой или с другой?
Ну, хорошо.
Я проявляю удаль.
Такси, вино, конфеты и букет.
Ты стала быть.
А я не знаю, буду ль?
А если буду - долго или нет?
* * *
Нимфа фавну, строго глядя:
- Не стучи копытом, дядя.
Для утехи для мирской
Прогуляйся по Тверской.
Математическая любовь – 2
Две параллели не пересекутся,
Хотя друг к другу страшно их манит
Такую вот придумал экзекуцию
Зловредный грек по имени Эвклид.
Закон, казалось, вечным был и веским.
И две прямые выбились из сил...
Но тут пришёл товарищ Лобачевский,
И параллели всё ж соединил.
Про охоту
Убила дура журавля.
Ну, что поделаешь с натурой.
Вот так всегда бывает с дурой,
Покуда вертится Земля.
Увы, не дрогнула рука,
Глаз не моргнул,
Но, между прочим,
Журавль, он тоже был не очень
Из образованных.
Короче:
Убила дура дурака!
О суете
Сильней тоски - предчувствие тоски.
Сильнее горя - ожиданье горя.
На лампочке, висящей в коридоре,
Следы мозгов:
Так любят мотыльки.
Страшнее бреда - стихотворный бред.
Страшней всех пицц - просроченная пицца.
А вдуматься - всё суета сует.
И, что печально, надо суетиться.
Про графоманов
Не изменяется с летами
Мир славы жаждущих писак.
И куры изредка летают.
Но, честно говоря, никак.
О вечном
Вся наша жизнь - вагон огромный,
Где у любого свой закут.
Когда вошли - уже не помним.
Ну, а на выход позовут.
О флоре
Я кактус. Я редкий и странный.
Я очень боюсь испокон,
Что вздумает кто-то по пьяни
На мне настоять самогон.
В эпоху технической силы
Народу совсем невдомёк,
Что я не сырьё для текилы.
Я просто красивый цветок.
И ёжик шипит из-под кресла,
И мне ухмыляется, гад.
Ему хорошо.
Ведь известно:
В России ежей не едят.
* * *
Улетело вдаль тепло,
Холодно и хлопотно.
В душу белым намело.
Благо, не натоптано.
* * *
Отче наш, еси на небеси.
Не смотри на нас сквозь жалюзи.
* * *
Вот жена!
Ну как репей.
Песнь одна: - Не пей, не пей.
Вот назло тому репью
Хоть не хочется, но пью!
* * *
- Уходи, - сказал подруге,
- Это плотские потуги.
Та ушла.
Но чую вдруг:
Плотских хочется потуг.
* * *
Вот теперь, куда ни сунусь,
Будет ясно даже мне:
Старость - это та же юность,
Только полностью в дерме.
* * *
Жизнь нас била и катала.
Дошагали до конца
Те, чьи души из металла
И из пластика сердца.
Требовательной женщине
Да, есть мужи!
Но, право слово,
Как трудно отыскать такого,
Когда программа мужика:
Цветы.
Кафе.
Постель.
Пока.
И так до нового витка.
Хотя бывают исключенья,
Что тоже ищут светотени,
Нюансы интонаций звука
И сочетанья цветогамм...
Но это сложная наука,
И, боже мой, какая мука
Для современных наших дам.
Звонок с курорта
Привет, Зайчонок мой белокурый.
Лежу с брюнеткой.
Ну дура дурой.
Зато спокойней: она не плачет,
Не лезет в душу.
С тобой - иначе.
С тобой всё было, как в сложном вальсе.
И я не в горе, что мы расстались.
И ты не против.
И я не против.
Пока, Зайчонок.
Твой бывший Котик.
* * *
Ты кокетничала с ветром.
Ты кокетничала с градом.
Даже с домом и забором.
Даже с дворником тупым.
Кстати, Зайка, этим летом
Ожидается торнадо.
Он так жаждет разговора...
Пококетничай-ка с ним.
* * *
В мире квадратов случилась беда:
Как-то окружность попала туда.
Но ощутив своёй формы ненужность,
Стала квадратной былая окружность.
* * *
Жил Гаврила в полный рост.
Жаль, забрал его погост.
А Данила жил, как крот.
Он и до сих пор живёт.
Если мне невмоготу,
Я завидую кроту.
До и после
Знать не знаю чувства меры
На любом этапе я.
До - она вполне Венера,
Ну, а после - Гарпия.
И опять о личной скромности
Поэты вымерли, как мамонты.
Кто спорит с этим реноме.
Кому-то не хватает грамоты,
А большинство ж ни "бе", ни "ме".
Лишь я один с душой ранимой,
Что за поэзию болит,
Лечу обыденности мимо
Искря талантом, как болид.
Про историю
Хоть прошлое, хоть настоящее,
Ничто не пройдёт без обид.
История, кошка гулящая,
Под дверью на...ть норовит.
Опять про порок
Я встретил даму без порока.
Какая ж с ней была морока.
Про моё второе я
На февральском снегу
От себя убегу.
Как не раз уже, в сущности бегал.
И на том берегу
Во туманном логу
Пусть похнычет он,
Мой alter ego.
Присниться же такое…
Как-то раз, большое взяв удило,
Я словил на Сейме крокодила.
Я бежал от речки что есть мочи.
Крокодил за мной,
Но так, не очень.
Я убёг версты на три, и тут
Вспомнил я один научный труд.
Утверждал там академик ушлый:
В Сейме куча рыбы и лягушек.
Крокодилы в Сейме не живут!
* * *
Живи хоть век,
Но только всякий раз
Одно и то ж, хоть вылези из кожи.
И ты поверь, что прав Екклезиаст:
Подобье всё.
И ты подобьё тоже.
Ты был не раз:
Рождался, умирал.
Ты был размножен в сотнях тысяч копий.
И чтобы не пугаться так подобий,
Держаться стоит дальше от зеркал.