…И озарит - до глубины сознанья
Над горизонтом вставшая Беда.
...И Солнце, бесполезная звезда,
Закатится в пучины мирозданья...
1.
Только блики на мутной реке
Разбегаются жутко и странно.
Одинокий фонарь в тупике,
Да сутулая тень наркомана.
Где-то в парке, за старым мостом,
На ветвях удавилась русалка
(Вся зеленая, с рыбьим хвостом...)
Никому ее, дуру, не жалко...
2.
Конец апреля. В городе - весна.
А город спит. Лишь над землей, высоко,
Два смутно-фиолетовых окна,
Как два припухших воспаленных ока.
Дощатый мостик. Сточная канава.
По мостовой - тяжелые шаги.
(Как будто с ледника плетется мамонт -
Пить воду из отравленной реки...)
Дорога пахнет краской и бензином.
На цветнике проклюнулась трава.
Оскалилась луна над магазином -
Как срубленная чья-то голова.
И в этом тусклом эшафотном свете -
Темно и страшно. Улицы пусты.
Спят в зыбках обворованные дети,
Своей не сознавая нищеты:
Их не томит… им не терзает уши
Палеолита хромосомный зов...
Качнулась в глубине остывшей лужи
Кривая тень от сломанных часов.
А мне в глаза из ближнего подъезда -
Колючий луч, как пригоршня песка...
Две тени... (Но и им не интересна
Моя неандертальская тоска!)
Приблизились. Разят одеколоном.
Торопятся куда-то. Ночь вокруг.
А вдоль дорог, как нищие, с поклоном,
Воздели тополя обрубки рук...
3.
Сутулые уснули города.
Погасли электрические солнца.
В дырявом небе светится звезда -
Зловеще, как костер первопроходца...
А вдруг за эту ночь, покуда спим,
Сугробов наметет под небесами? -
Глухая Вечность прозвонит часами,
Проверенным хронометром своим...
И все... Конец. Ни проблеска надежды.
Пик благопроцветанья...
Ангел наш
Последний получает инструктаж,
И, в праздничные облачась одежды,
Берет трубу, садится в экипаж...