Стихи мои - не Божья милость,
а смерть истерзанного сна,
когда душа вдруг усомнилась
в том, что ещё жива она.
И в это странное мгновенье,
широкой жаркою волной,
она выносит разум мой
из пелены обыкновенья.
Стихи мои - не Божья кара,
а неприкаянный покой,
хранящий в хаосе кошмара
мою действительность такой,
какой она уравновесит
на миг безчувственную жуть,
чтоб меч стремительный воткнуть
в густые толпы мелкобесья.
Я жить искал, как мне хотелось:
по чести , правде и уму.
Любовь, порядочность и верность -
нужны ли здесь они кому?
Противны низкие мотивы
высокой русскости души...
Она меня распотрошит
без созерцанья перспективы.
Бог целовал меня в макушку:
ну, здравствуй, русский человек.
И с той поры, заняв избушку,
душа витает в голове.
Не будет милости без кары,
исчезнет небо без земли...
Но все ли бренные нашли
свои тревожащие пары?