Душе моей, умывшейся слезами
Гораздо ярче утренний рассвет
Мой груз обид, носимый за плечами,
Немного стерся. Выглянул поэт:
Как у Пьеро - печальная улыбка,
Кокетство Коломбины на глазах...
Но Арлекин, как злобная ошибка,
Смеется в спину - я в его руках!
И значит, что моих не видно слезок.
Что видно только злость мою.
Я собранна. Строга. Серьезна.
Жива. И все еще в бою.