Скамья. Слеза. Обьятья на прощанье.
Наручники. Ряды казенных спин.
Обиды в прошлом и непониманья.
Ты снова его Мать, а он твой сын.
Ты- мать. И этот крест ой как нелегок.
Ты мать зЕка- вдвойне тяжелый крест.
В край снега, сосен, шишек и иголок
указует судьбы корявый перст.
Тюрьма. Пресса. Этапы. Пересылки.
Ты слышишь- под ногою хрустнул наст.
Сквозь пол страны идут твои посылки,
чтоб сына знал- ты рядом с ним сейчас.
Ты мать- ты с ним прошла лесоповалы.
Ты "дружбой" стерла руки до крови.
Твоя душа с сынишкою страдала
в голодных лагерях седой тайги.
Ты с ним по карцерам студила тело.
Ты ним жила на протяженьи лет.
Ты с ним болела. С ним баланду ела.
Ты рядом шла сквозь море зла и бед.
Ты слала письма. Месяц ждала чуда.
И слала вновь. Старела и ждала.
Ты называла опера паскудой.
Ты с сыном вместе влагере была.
Твой сын черствел. Ты тоже кремнем
стала. Глотала слезы , бедам вопреки.
И снова, снова письма сыну слала.
"Сынок, я жду. Здоровье береги.”
Звонок звенел. Ты плакала от счастья.
Сын возвращался в дом через года -
метелей , зла, сугробов и ненастья.
Его встречая, с ним с тюрьмы ишла.
Ты дотерпела. Дождалась сыночка.
Обьятья. Щеки колит щетина.
И вот уж вновь его тянула ночька
в круговорот веселья и вина.
И снова ссоры. Вновь слеза в подушку.
Нравоученья. Грубости в ответ.
Друзья- бандиты. Пьяные подружки.
В карманах то заточка, то кастет.
Обида жгла израненную душу.
Вопрос "За что?" звенел в твоих слезах.
А он забыл , что лишь тебе был нужен,
пока сидел в таежных лагерях.
На твои слезы - взгляд с подлобья хмурый.
На все вопросы- пьяный смех в ответ.
И было даже обозвал он дурой
ту, что жила лишь ним пять долгих лет.
Переставая в парне видеть сына,
об угольки надежды душу жгла.
"Он не такой. Он вовсе не скотина."
А он забыл кем ты ему была.
Он вновь судьбу ногами гнал под горку,
вскрывая твои кудри сединой.
До самого рассвета свет за шторкой.
И взгляд- застывший, скорбный и пустой.
Размолвки. Крики- Уходи из дома!
Его уходы с грохотом дверей.
И вновь рука сурового закона,
к нему тянулась из шальных ночей.
Повестка в суд. И вновь лицо родное
ты стала в этом парне замечать.
Забыто все, ведь Он в плену конвоя.
Он- снова сын. Ты - снова его Мать.