А я никогда не мечтал быть поэтом, -
не чующий слов проживёт веселей,-
но только не я составляю сюжеты,
не я занимаюсь раздачей ролей.
Друзья различали дороги из детства:
кому - в инженеры, кому - в моряки,
а мне ничего не желалось хотеться -
мне нравилось просто сидеть у реки.
Наверное, каждому в юности тесен
скучающий мир для его озорства:
испробовал я два десятка профессий,
и в каждой из них достигал мастерства.
Меня по стране любопытство кружило:
Кавказские горы, полярные мхи..
Пылала во мне первобытная сила
безпечным разгульным славянством лихим.
И эти года, что купечески тратил
в кирпичных плацкартах на разовых жён,
однажды пришли и промолвили: хватит,
ты силой любви для другого гружён.
Я не был готов для дороги пророка,
являлся отнюдь не ко мне серафим,
и так поступать со мной было - жестоко:
стать лучше других иль совсем никаким.
Увиделось вдруг: суматошно и жалко
в сегодняшнем дне голосят письмена...
Поэт - не шаман, не пустая гадалка,
его призывают на свет времена.
Увиделось: как лихорадочным блеском
таращатся в ночь проходные дома,
как к сердцу огня прорубается с треском,
и колет иглою студёной зима.
Чем мельче душа, тем чудней и помпезней
она составляет себе антураж:
исторгнутый звук нарекается песней,
высоким искусством - безмозглая блажь.
А что говорить? Кому радость и муки,
кому-то свистит из космических дыр,
а мне каждый стих - лабиринты науки,
которую нам проповедует мир.
Пытливый юнец ищет смыслы и форму,
постарше - старается выжать резон,
а мне каждый стих - откровения формул,
которых не смог затянуть горизонт.
И мне ли желать ещё более таинств,
когда Бог и так, не скупясь , наградил?
Счастливый во мне - никогда не устанет;
несчастный - уверен, что всё впереди.
Я сам из числа миллиардов заблудших,
и к страшным судам - не сказать, что готов,
но, если твой стих не корит тебя лучшим,
ты, истинно, чужд животворности слов.
Теперь есть одно, что действительно ранит ,
хотя удивить меня сложно плохим:
железный поток оглушающей дряни,
которую люд выдаёт за стихи.
Со мною на равных не смеют поспорить -
с позиции силы веду разговор.
Когда пишут в стол - это личное горе,
выносят на свет - это общий позор.
Российский поэт - пусть российским и будет,
(кого только нет на родной стороне),
но есть на Руси ещё русские люди.
Я - русский поэт.
Не завидуйте мне.