Темные зеркала. Азазель и Сатанаил в ранней иудейской демонологии. Сатана и Провидец. Апокалиптические роли Противника в истории об искушении в книге Еванглия от Матфея.Первый князь и обвинитель, повелитель зависти, злой Самаель, окруженный своей свитой. Он назван "злом" не из-за своей природы, а потому что он страстно желает объединить и плотно соединиться с существом(эманацией) не относящимся к его природе.(раввин Исаак бен Иаков Ха-Кохен "Трактат о потерянной эманации".
История искушения.
Ученые верят, что рассказ об искушении Христа от сатаны, описанные в евангелии от Матфея и Луки возникли от Q. Обе истории повествуют о том, о чем говорится и в евангелии от Марка. Повествования, описанные в Марке и Луке в некоторых аспектах различаются. Одно из отличий, в том что евангелие от Луки, схожее с евангелием от Марка, утверждает что искушение Христа от сатаны в пустыне продолжалось в течение 40 дней. Напротив, в евангелии от Матфея повествование акцентируется на том, что Иисус постился 40 дней и 40 ночей. Два эти рассказа также демонстрируют различия и в порядке следования искушений. Исследователи полагают, что евангелие от Матфея свидетельствует об оригинальной версии событий в описании искушения, в то время как евангелие от Луки показывает инверсию по отношению к оригинальному порядку событий. Хотя сатана предлагает превратить камень в хлеб, как сказано в начале повествования об искушении в обоих евангелиях, порядок остальных двух искушений отличается. Ученые говорят, что поскольку оба евангелия(от Матфея и Луки)начинаются с искушения Христа в пустыне - это ведет к тому, что они оба вдохновлены именно повествованием евангелия от Марка. Евангелие от Матфея повествуя о первой искушении, затем переходит к искушению в Храме, и наконец к третьему - на горе. По контрасту с евангелием от Матфея, Евангелие от Луки ставит вторым искушением искушение на горе, а потом завершает историю искушением в Храме. Некоторые особенности повествования Матфея могут указывать на то, что оно более ссылается на апокалиптические традиции, чем изложенное в Марке и Луке. Как уже было сказано ранее, Марк и Лука говорящие о 40-дневном периоде искушения Христа, как бы напоминают о 40-летнем испытании Израильтян в пустыне. Хотя упор Матфея посвящен 40-дневному посту, охватывающему все 40 дней искушения, за которым следует появление сатаны, за всем этим можно сделать вывод, что пост служит средством для появления видения. Примечательно, что канонические истории о двух самых известных пророках Иудейского Писания - Моисее и Илии, имеют сюжеты, в которых также указан этот период 40 дней. Исход 24;18 повествует о пребывании Моисея на горе Синай в течении 40 дней и 40 ночей. 1 Царств 19;8 рассказывает об истории Илии, которого поддерживали ангелы во время его путешествия в течении 40 дней на гору Хорив. Интересно, что в обоих повествованиях, также как и в евангелии от Матфея мотив 40 дневного поста совпадает с встречей(столкновением) на горе, и последующими видениями на горе. Если мы верно понимаем изменяющую ценность поста в евангелии от Матфея, то нужно отметить, что пост служит там инструментом, благодаря которому появляется сатана, но не Бог. Возможно, описание может вызвать полемику, поскольку автор повествования об искушении пытается нарушить традиционные апокалиптические установки.
Загадочная психопомпа.
Что еще более поразительно так это то, что в повествовании искушения, сатана как психопомпа Иисуса, изображается герем-антагонистом рассказа на горе, и возможно, даже в более высоких местах. В апокалиптической литературе ангелы или архангелы часто служат психопомпами провидцев. Так, например,во 2 главе книги Еноха - седьмой допотопный патриарх взят на небо двумя ангелами. В том же апокалиптическом повествовании Мелхиседек переносится в Эдем на крыльях Гавриила. В повествовании об искушении сатаны кажется, что он выполняет эти знакомые функции ангела. Важно, что в обоих случаях сатана отправляет Иисуса не в ад, но в "поднебесную", во время первого искушения в верхнюю часть храма в Святой город, а во второй раз на очень высокую гору. Некоторые ученые считают, что горы здесь представляет собой место божественной обители, как и в некоторых других апокалиптических текстах. Апокалиптическая роль сатаны - вызвать недоумение. Может ли необычная роль сатаны как транспортера в высшие(верхние)места стать поводом к полемике?
Пытается ли автор здесь разобрать знакомые апокалиптические
мотивы, изображая сатану как ангельского проводника Иисуса?
Важно также, что в обоих евангелиях от Матфея и Луки, сатана служит не просто как психопомпа, но и как ангельский попутчик, которые буквально «ведет» пророка и "показывает ему" удаленную реальность, выполняя, таким образом, традиционную Функцию ангелов-проводников в еврейских апокалиптических и мистических рассказах. Ученые ранее уже указывали на сходство между терминологическим повествованием искушения и книги Второзакония 34:1-4,8, где Бог выступает в качестве ангела-проводника в видении Моисея на горе Нево, показывая пророку землю обетованную и давая ему объяснения этого видения.
Традиции Еноха.
Интересно также, что в одном из искушений сатана ставит Иисуса на крыле храма. Согласно Pesiqta Rabbati, когда Мессия откроет себя, то Он придет и будет стоять на крыше Храма. Постановка Иисуса сатаной на самую высокую точку святилища является интригующей и, кажется, напоминает писания некоторых провидцев в еврейских апокалиптических преданиях. В этих повествованиях ангельские проводники часто помогают пророкам получить установленые в рядах SAR happanim, небесные жилища, которые также должны стоять перед небесными Храмом, представляя божественный Паним. Одна из таких своеобразных постановок описана во 2 гл. Еноха, где Уриэль (Vrevoil) дает седьмому допотопному Патриарху позицию стоять в небесном храме, перед литургическим действом в присутствии Божественных Лиц. Ранее я исследовал эту апокалиптическую идиому предстояния, уходящую своими корнями в древность библейского предания, когда Бог дает Моисею встать на горе перед Его лицом.
Как уже было упомянуто, авторы сюжета об искушении, кажется, демонстрируют знакомство с древней традицией. Вполне возможно, что в предложении сатаны Христу броситься вниз мы могли бы увидеть своего рода намек и на более ранние традиции, сходные есть в сочинениях Еноха, где ангелы, называющиеся Наблюдателями, решили отказаться от своих служебных обязанностей в небесном Храме и спустились на землю. В библейской версии этой истории, отраженной в книге Бытие 6 гл., этот протологический миф об ангельском происхождении передается через образы сыновей Божьих. Может ли сатана, обращаясь к Иисусу, как к Сыну Божьему, являеться отражением некоторого терминологического сходства с переводом Септуагинты, в Бытие 6 гл.?
Другую терминологическую параллель, которую можно рассмотреть, это связь между фигурой Наблюдателя, предстоящих ангелов в небесном храме и Иисуса, стоящего на вершине Храма.
Мотив Почитания.
В третьей части истории искушения в евангелии от Матфея действие происходит на горе. Некоторые ученые ранее отметили, что горная местность здесь может быть намеком на место божественного присутствия и власти. Здесь, однако, как ни странно, возвышенное место, становится местом, где сатана просит Иисуса поклониться ему.
В традициях Еноха и Моисея высокая гора часто служит
одним из технических обозначений горы Кавод. Так, например, в книге Енох 25:3 высокую гору определяют в качестве Трона и Престола Божьего. В Exagoge Иезекииля, Моисей отождествляется с горой Кавод.
Если Матфей действительно имеет в виду гору Кавод, и возможность сатаны показать Иисусу все царства мира и их великолепие, то мы можем сослаться на небесной занавес Pargod (dwgrp), священный покров божественного Лица, который в 3 Енох 45 описывается как Лица, которые буквально "показывают" все поколения и все царства одновременно. В 3 Енох 45:1-4 можно найти подобную традицию о Pargod:
Р. Ишмаэль сказал: Метатрон сказал мне: Иди за мной и я покажу тебе завесу Вездесущего, которая распространяется пред Святым, да будет благословен Он, и на котором отпечатываются все поколения мира и их поступки, будь то что уже сделано или будет сделано, до последнего поколения. . . Цари Иудеи и их поколения, их деяния и их поступки; цари Израиля и их поколения, их деяния и их поступки; цари язычников и их поколения, их деяния и их поступки.
Сатана предложил Иисусу, чтобы Он пал ниц перед своим искусителем. Возможно, это также связано с некоторыми апокалиптическими и мистическими традициями. Ученые
ранее отметили, что детали изображающие последнее искушение
Иисуса, частично намекают на некоторые детали, находящиеся в возвышении Адама и его почитание ангелами, найденные в различных версиях Жизни Адама и Евы. Первичные книги об Адаме изображают Адама как Божье творение в Его образ. Архангел Михаил принес(доставил) первых людей и указал им на то, что нужно поклониться ниц пред лицом Бога.
Затем Бог повелел всем ангелам поклониться Адаму. Все ангелы согласились поклониться первому человеку, кроме сатаны(и его ангелов); тот отказался преклониться перед Адамом, потому что первый человек был моложе, чем сатана.
Важно отметить, что в Евангелии от Матфея искуситель просит пасть ниц (буквально «препадать»). Матфей кажется более близким к традиции времен первых книг об Адаме, чем Лука, поскольку в евангелии от Луки слово "препадать"
отсутствует.
Требование сатаны для поклонения может быть частью Христологии Адама: сатана, который потерял свой небесный статус, отказавшись поклониться Первому Адаму, сейчас пытается переломить ситуацию, заставляя Последнего Адама кланяться.
Важно также отметить, что в то время как в начале повествования Адама Бог призывает к почитанию первых людей, а в более поздних раввинских историях Он выступает против этого почитания.
Алан Сигал показал, что эти более поздние раввинские истории являются оппозицией к ангельскому почитанию Адама и они были частью спора "двух держав на небе".
Вполне возможно, что подробности повествования найденные в евангелии от Матфея и Луки могли вызвать эти более поздние раввинские писания. Данные подробности могут представлять один из ранних образцов дебатов "двух держав на небесах".
В связи с этим примечательно, что в евангелии от Матфея и Луки, Иисус категорически выступает против любой возможности почитания кого-то, кроме Бога.
Отрицательные преобразования.
Хотя ученые уже заметили, что сатана просьбой о своем почитании намекает на историю с ангельским почитанием первых людей, они часто пропускают пророческие и трансформационные аспекты этих повествований. Даже в вышеупомянутом почитании Адама, мотив почитания первых люднй неявно связан с традицией почитания божественной славы, в то время как Адам служит в качестве своего рода представительство или копии божественного антропоморфного образа. Кавод присутствует уже в начальной Книге Адама, когда Бог просит ангела, чтобы тот не просто поклонился Адаму, но поклонился образу Божьему. Почитание ангельских воинств предполагает, что Адам отождествляется с горой Кавод-традиционным объектом ангельского почитания в апокалиптических повествованиях.
Просьба сатаны поклониться также связана с традициями видения и преобразования. Важно здесь то, что сатана просит почитания для себя, стоя на горе, месте, которое интерпретируется учеными как указание на место божественного присутствия. Образ сатаны на горе, вполне возможно, является здесь своего рода аналогом божественного обитания(присутствия). Возможно ли такое, что сатана позиционирует себя как некую вторую силу или, точнее, в качестве отрицательного аналога(двойника) Кавод?
В еврейских апокалиптических писаниях образ созерцания перед божественным Каводом часто представляет собой один из подготовительных этапов для преображения пророка в небесное существо, или даже его идентификации с
божественной сущностью. В ходе этого посвящения пророк часто приобретает природу объекта своего поклонения, в том числе свечения, что подчеркивает его единение со светящимся проявлением божественного лика. В контексте этих традиций не исключено, что в повествовании искушения можно найти подобный мотив преобразования. Можно столкнуться с примером отрицательным трансформационным мистицизмом: заставляя Иисуса Христа кланяться, искуситель хочет, чтобы пророк отождествлял себя и свое преобразование с сатаной, в прямой оппозиции по отношению к пророкам еврейских апокалиптических писаний, которые через свои предстояния перед божественным Лицом стали отождествляться с божественным Каводом.