Он брел по пустыне, зажмурив от страха глаза,
вслепую ступая по черной бесплодной земле.
Вперед не смотря и боясь оглянуться назад,
он шел без надежды и цели по серой золе.
Бездушное солнце еще не рассеяло мглу,
едва освещая покрытые прахом поля.
Горячего ветра порывы вздымали золу,
и пепел взвивался, безжалостно кожу паля.
И шел он по мертвому миру, прискорбно живой.
Он помнил, как все здесь пылало – сгорело дотла! –
как крики людей обращались в мучительный вой.
Он видел своими глазами, как тлели тела.
Теряя рассудок, то плача, то тихо скуля,
он брел, изможденный, вперед, проклиная судьбу.
К бесстрастному небу взывал он, о смерти моля,
но некому было ответить ему на мольбу.